Девочка-призрак

– Привет, как дела в школе? – спросил отец Элайджи с порога.

Мистер Тёрнер был крупным малым, мускулистым и высоким. И когда он заполнил дверной проём, Зи ощутила себя в ловушке. Интересно, Элайджа чувствует себя так всё время?

Зи увидела, как друг медленно выдохнул.

– Всё нормально, пап.

– Здравствуйте, мистер Тёрнер, – сказала Зи.

Отец Элайджи окинул её быстрым взглядом, натянуто улыбнулся, затем переключился обратно на сына.

– Собираетесь что‑то взять, или хотите истратить всё электричество? – спросил он, садясь за стол и открывая газету. К счастью, мистер Тёрнер находился недостаточно близко, чтобы слышать слова, которые Элайджа бормотал себе под нос. – Ну же. Берите что нужно и закройте дверцу!

Зи вспомнила, как Элайджа рассказывал ей, насколько сильно менялась комната, когда в нее заходил отец. Кухня раньше была местом, где Элайджа с матерью занимались выпечкой и готовкой, слушая музыку и смеясь. Однако теперь, когда больше времени здесь проводил мистер Тёрнер, всё стало совсем иначе. Теперь это место стало безрадостным. Никакого веселья. Никакого смеха.

Зи понимала, почему.

Элайджа часто упоминал, что отец до сих пор любит рассказывать про одну конкретную игру с Дерби Хай, в которой они бы победили, не посади его тренер на скамью запасных в последней четверти. Теперь он работал в городской автомастерской. Сейчас, когда Мартин Тёрнер больше не мог играть в футбол, его самой большой страстью стали машины. Ещё мальчишкой он участвовал в гонках. Они с друзьями работали над двигателями, прокачивая их, а затем устраивали заезды на скорость, ударяя по тормозам в конце и оставляя за собой след из горелой резины. Элайджа пересказал Зи каждую историю из жизни папы. Мартин уважал только то, что можно сотворить с помощью тела и рук. Вроде сброса яйца и уроков труда. Он уважал всё то, в чём Элайджа силён не был. И в этом заключалась проблема.

– Идём, посидим у меня в комнате.

Когда они проходили мимо мистера Тёрнера, тот произнёс:

– Собираюсь вечером в зал. Хочешь со мной?

– Нет, – ответил Элайджа.

– Может, хотя бы подумаешь над предложением, а?

– Не‑а, – повторил Элайджа, направляясь к двери.

– Слушай, Элайджа. Я когда‑то был… таким же, – Элайджа застыл на месте. Зи видела по его глазам, что он умоляет отца остановиться. – Просто хочу сказать, что это решаемо. Можем начать бегать. Или провести часик‑другой на силовых тренажёрах. Можем взять с собой Зи! Здорово будет? – Ни Зи, ни Элайджа не ответили. – Тебе понравится. Поработаешь руками. Пропотеешь как следует. Спорт изменил мою жизнь… – На этом месте он осёкся.

Элайджа прервал неловкое молчание.

– Пап, нам нужно поработать над проектом, можем обсудить это позже?

– Просто хочу сказать, что понимаю тебя, идёт? Это правда. Я пытаюсь тебе помочь.

– Где мама? – спросил Элайджа, меняя тему.

– Прилегла, – ответил отец Элайджи, отводя взгляд. Он принялся листать страницы газеты, не читая. – Лучше её не беспокоить.

Зи знала, что мать Элайджи «прилегла» ещё несколько недель назад. Как‑то Элайджа даже сказал, что боится, что она умирает. Зи и сама испугалась, представив, как он потеряет мать, особенно учитывая, насколько они всегда были близки. И она понимала, почему с миссис Тёрнер было весело. Мама Элайджи устраивала праздники и украшала дом без повода. Она разрешала ему засиживаться допоздна, когда он дочитывал книги. Раз в год она выбирала случайную дату, когда Элайджа мог пропустить занятия. Это был их особый день, чтобы заняться, чем он пожелает. В глазах Зи миссис Тёрнер была лучшей мамой на свете. Зи завидовала тому, что у них было. Тому, чего у Зи с её мамой никогда не было. Элайджа вышел в коридор, и отец окликнул его:

– Не беспокой её.

– Не беспокой? – повторил Элайджа негромко, так, что слышала его только Зи. – Как я могу быть причиной для беспокойства? – У дверей родителей Элайджа повернулся к Зи и шепнул: – Постой на стрёме.

– Что?

– Просто последи за моим отцом. Дай знать, если он пойдёт в коридор.

– Может, мне просто подождать в твоей комнате?

– Я никогда ничего у тебя не просил, – прошептал Элайджа. – Теперь прошу. Пожалуйста. Просто дай знать, если он пойдёт.

– Ладно, – Зи кивнула.

Элайджа открыл дверь. Зи увидела, что лампа на прикроватной тумбочке включена. В углу комнаты гудел осушитель воздуха. Зи разглядела на кровати только комок из одеяла. Разметавшиеся по подушке тёмные кудряшки.

– Мам? – прошептал Элайджа. – Не спишь? – Даже с порога чувствовался затхлый, вязкий запах. Зи заметила на прикроватной тумбочке кучу смятых салфеток. – Мам? – Комок из одеяла зашевелился. Зи смотрела, как Элайджа опустился на колени. Должно быть, она открыла глаза, потому что он улыбнулся и произнёс: – Привет, мам. Ты в порядке? – Вот только миссис Тёрнер не ответила. Во всяком случае, так показалось Зи. – Мам? – повторил Элайджа, мягко тряся её за плечо. – Ты не спишь? – Зи как‑то читала, что иногда люди открывают глаза во время сна. Такая мысль пугала. Зи думала, что при этом они должны походить на мертвецов, на тех, кому уготовано место в гробу. Однако даже отсюда, с порога, мать Элайджи не выглядела мёртвой. Она выглядела опустошённой. Словно тело было ещё здесь, но то, что делало её мамой Элайджи, улетело слишком далеко, чтобы найти обратную дорогу к её глазам. Будто внутри неё выключили свет. – Мам? – произнёс Элайджа чуть громче.

Однако она не ответила. Элайджа потёр глаза.

– Эй, – прошипел отец Элайджи у неё за спиной, от чего Зи едва не выпрыгнула из кожи. – Что я сказал? – Элайджа встал и понуро вышел из комнаты. Мистер Тёрнер закрыл за ним дверь спальни. – Что я тебе говорил?

– Что с ней такое?

– Мама устала. Ей нужно отдохнуть.

«Она умирает?» – хотелось спросить Зи, но вместо этого она сказала:

– С ней всё будет в порядке?

– Да. Конечно. Врач приходил, пока вы были в школе. Принёс ей новое лекарство. Сказал: «Должно помочь». – Отец Элайджи положил широкую ладонь на плечо сына, ободряюще его сжимая. – Ты ведь знаешь маму. Вечно она взваливает на себя слишком много. Ей нужно притормозить. Как раз с этим, по словам доктора, ей помогут таблетки. Она скоро поправится.

«Когда?» – задавалась вопросом Зи. Она посмотрела на друга, пытаясь понять, верит ли он словам отца. Однако всё, что она увидела, – беспокойство. Больше, чем беспокойство. Страх.

– Давайте я закажу нам пиццу, – предложил мистер Тёрнер.

– Я не голоден, – ответил Элайджа, глядя на дверь спальни.