Девственность на продажу

Такое я могла себе только представить. То, что происходило тогда, на аукционе, даже близко не стояло с тем, на что была способна моя фантазия. Я даже не уверена была, способен ли Саша на такую невероятную нежность, на такую дикую страсть, и даже в какой‑то степени я не хотела рушить свою иллюзию. Не хотела остаться разочарованной. А что, если он на самом деле вовсе не такой? Что, если он настолько далёк от идеала, что мне не стоит даже думать о нём? Ну, по крайней мере, не в этом ключе.

Да, нужно попытаться взять себя в руки и вернуться на землю. Не об этом мне сейчас надо думать. Мне нужно устроиться на работу, чтобы содержать и себя, и папу. Работа – это всего лишь работа. А Саша всего лишь работодатель, с которым я и дело‑то буду иметь только при приёме на работу.

Конечно, мне ведь никто не помешает смотреть на него издалека. Изредка встречаться на парковке, на улице, в каком‑нибудь кафе (это в том случае, если он не питается только в дорогих ресторанах). Да вариантов море.

Я снова почувствовала, что меня куда‑то несёт. Я же не собиралась преследовать его. Ещё этого мне не хватало.

Задумалась настолько, что когда телефон завибрировал снова, я испуганно вздрогнула и выронила его. Пока я пыталась найти его под диваном, звонок прекратился. Нашла его я как раз в ту же секунду, когда он зазвонил снова.

– Алло, подруга, – раздался звонкий голос Кристины. – Ты мне сегодня откроешь или как? Я вообще‑то к тебе с пакетом, и он не такой уж и лёгкий.

– Уже бегу.

Я даже не слышала звонок в дверь. И если я очень хорошо знаю свою подругу, то таких звонков точно было несколько. Наверняка даже папа успел проснуться, пока она пыталась вызвонить меня.

Кстати, как раз вовремя. Пора было уже садиться за стол. За наш скромный, тихий стол, всего на три персоны. И сегодня мне есть что рассказать им за обедом.

Следующим утром я не успела ещё проснуться, точнее, сделать всё по расписанию, как уже была готова к тестированию. И вовсе было неважно, что умылась и накрасилась я наспех, а кофе и вовсе не успела выпить, зато я была готова морально и подкована информационно. Конечно, если всё пройдёт так, как я надеялась, то очень скоро я получу подработку и больше не буду влезать в свои последние сбережения, которых и так осталось не так много. Что могло пойти не так? Да что угодно. Например, какие‑то правила русского языка могли вылететь из головы, или я могла перенервничать настолько, что ответить на простой вопрос было бы крайне затруднительно. Со мной такое бывает крайне редко, но это не значит, что не может произойти в любой момент.

Я снова посмотрелась в зеркало и поправила воротник белоснежной блузки. Вроде бы ничего, похожа на офисную крысу. Я видела, как одеваются те, кто работает у Саши, по крайней мере фасончик похож. Может быть, даже сойду за свою. Может быть, так будет проще произвести хорошее впечатление.

Мысленно я прокрутила всё, что и до этого повторяла неоднократно. Оставалось только надеяться, что я ничего не напутала. А ещё хотелось бы надеяться, что тестирование будет проводить не он лично. Навряд ли я смогу сосредоточиться, если он будет находиться рядом. Даже если он будет находиться просто в одном со мной помещении, сидеть в небольшом отдалении и смотреть в мою сторону. Даже если и не будет смотреть, это не значит, что я не буду думать о нём, вместо того, чтобы сосредоточиться на тексте.

Слишком много этого "даже если". Не поможет это сосредоточиться на самом важном. Сначала нужно бы научиться разделять личное и работу, даже если этой работы пока ещё нет. На будущее пригодится.

До самого офиса я как мантру внушала себе эту мысль о разделении личного и неличного. Мои чувства к нему не имеют ничего общего с работой, которую я ищу. Работа – это работа. А всё остальное уже потом.

Я и сама почти в это поверила. Практически убедила себя, что смогу спокойно находиться рядом с Сашей. Но как же я была неправа.

Даже несмотря на… хотя нет, именно благодаря его холодности я никак не могла сосредоточиться на тексте. Как будто он специально провоцировал меня своим молчанием, своим хмурым видом.

Чувствовала себя, как школьница на допросе, то есть, на экзамене. Под надзором опытного надзирателя, то есть, экзаменационной комиссии, которую не купишь красивыми глазками.

Простые вопросы: где родилась, где училась, небольшой кусочек биографии, чтобы иметь хоть какое‑то представление обо мне. Хотя я подозревала, что его больше интересовало, как я могу прорекламировать себя. Правильно подать, чтобы со мной хотелось иметь дело.

Вопрос за вопросом. Один бесполезнее другого. Снова и снова, пока я не начала отвечать на них уже на автомате. Пока интерес к ним не угас.

Наконец, мои молчаливые мольбы были услышаны, и мне наконец принесли лист с тестовым текстом. Сначала это был всего лишь лист бумаги, который я могла на своё усмотрение черкать так, как захочу. Точнее, как положено правилами. Но и здесь я чувствовала себя неловко под гнётом его взгляда.

– Будешь кофе? Или чай? – наконец предложил Александр Геннадьевич.

– Кофе, – я благодарно улыбнулась. – Спасибо.

– Спасибо скажешь, когда принесу, – пробурчал он недовольным тоном и вышел.

Дверь за ним закрылась, а я перед тем, как вернуться к своему тексту, успела удивиться, что за напитками пошёл он сам. Мне казалось, что для этого существуют секретарши. Хотя я всё же была ему очень благодарна за это, ведь я наконец‑то смогла взять себя в руки и хотя бы немного сосредоточиться.

 

Конец ознакомительного фрагмента