Девушка раздора
Грамотей упал, боль, кровь и сильное головокружение не помешали ему подняться и даже отойти на несколько шагов назад. Он вытянул вперед руки, требуя передышки. Худощавый шагнул к нему, а его дружок повернул голову в сторону, куда отлетел пистолет.
– Барыга гребаный! – сплюнув, презрительно хмыкнул худощавый. – Думаешь, тачку крутую взял, и все можно?
– Кто барыга? Я барыга?! – пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь, возмущенно простонал Грамотей. – Да мы таманские!
– Да хоть куянские!.. Тачку мы забираем! – сказал худощавый.
А коренастый навел на Грамотея ствол. Мощный на вид парень, широкое лицо, нос не крупный, но массивный, губы тонкие, но на вид твердые, как будто из камня выточены. Зрачки у него суженные, взгляд мертвый, невменяемый – верный признак наркотического опьянения. Он мог выстрелить в любой момент, от страха у Леши подкосились ноги.
– Я же Грамотей, меня вся Москва знает! – Он пытался, но так и не смог справиться с дрожью в голосе.
– Мы не Москва, мы – Битово! – осклабился худощавый.
– У нас бригада!
Леша кивнул, глядя на третьего отморозка. Этот и рослый, и накачан крепко, такая же, как и у всех, кожаная куртка. Выпуклый лоб, тяжелые надбровья, маленькие, глубоко посаженные глаза, кривой нос, чугунный подбородок. Он Лешу не трогал, просто стоял у «девятки», докуривая сигарету, и с напускной небрежностью наблюдал за происходящим. Но ведь он в любой момент мог присоединиться к своим дружкам. Одним словом, в одиночку против этой убойной троицы Леше не потянуть. И ему ничего не оставалось, как пугать.
– А нас – рать! – осклабился коренастый.
– На тебя! – хохотнул мелкий.
Толкнув Лешу плечом, он подошел к машине, открыл дверь, облизнул взглядом ножки сидящей в машине девушки, восхищенно присвистнул:
– Чава, глянь какая дырка!
Он схватил Розу за руку, Грамотей шагнул к нему.
– Эй!.. – Но коренастый Чава навел на него ствол и шевельнул пальцем на спусковом крючке.
– И дырку твою забираем! – сказал мелкий.
Отморозок вытащил Розу из машины, она толкнула его, но этим лишь разозлила. С силой тряхнув девушку за плечи, он открыл заднюю дверь и затолкал ее в салон. И Грамотей ничем не мог ей помочь, слишком уж внушительно выглядел Чава. Одно неосторожное движение, и Леша сам станет с дыркой. В голове.
Мелкий закрыл Розу в машине, подошел к Леше и резко повел плечом, как будто собирался ударить. Хотел всего лишь напугать, и это ему вполне удалось. Грамотей напряг пресс и сжался.
– Завтра жду тебя в Битово. Полста тонн зеленью с тебя. Бар «Солянка», спросишь Соломона, я подойду. Подвезешь бабки, заберешь машину и телку свою. Если нет, пустим ее на круг. Ну, и машина наша…
– Ты хорошо подумал? – скривился Грамотей.
Будет он завтра в Битово. Пятьдесят штук подвезет. Или даже все сто. Бойцы, они ведь поштучно учитываются. Сотня бойцов! От бара «Солянка» камня на камне не останется. Да что там бар, все Битово по кирпичикам разберут!
В ответ Соломон ударил, да так быстро, что Грамотей не успел среагировать. А ударил он мощно, кулаком точно в «солнышко». Пока Леша приходил в себя, битовские бандиты уехали на его машине, с его девушкой. И пистолет увезли… Что ж, будет им из чего застрелиться. Завтра.
* * *
Война войной, а кафе «Статус» манит и зовет. Борщ там варят вкусный, от души, а именно этого сейчас не хватало Степану. После вчерашнего. Вроде бы и немного выпили, но голова почему‑то тяжелая и настроение плохое. А еще борща хочется, как беременной – селедки.
Кафе располагалось на перекрестке двух довольно‑таки оживленных дорог, поэтому присутствие на стоянке новенького «БМВ» не показалось капитану Круче подозрительным. Ну, заскочил богатенький коммерсант на огонек, ничего особенного. А если вдруг бандит решил отобедать, так Степан давно уже к ним, проклятым, привык. Сафрон крепко пустил корни в Битово, и дела у него, увы, идут в гору, бандиты его богатеют. Это начальник уголовного розыска старенькой «Волгой» довольствуется, а братва активно осваивает новинки зарубежного автопрома. И средств связи. Мобильники у всех как с добрым утром, рации, пейджеры…
Куда больше Степана заинтересовала красная «девятка» с двумя десятками на номерном знаке. Организованной преступностью занимался РУОП, но Степан Круча также считал своим долгом держать Сафрона под присмотром. Насколько это возможно, собирал информацию о нем и о его людях. А все, что знал, старался держать в памяти.
«Девятка» с десятками принадлежала Косте Соломонову. За последний год эта мелкая сошка выбилась в люди, был Костя пешкой, а стал если не ферзем, то как минимум слоном. По кличке Соломон. Свое звено у него, и отнюдь не пионерское. Соломон работал с мелким бизнесом, собирал дань со всех, кто получал хоть какой‑то доход. Именно поэтому Степан и напрягся.
– Соломон? – Комов перевел взгляд с номеров на него.
– Плохая ложка, – кивнул Круча.
– Ложка? – Кулик осторожно заглянул в салон «девятки» через затемненное окно.
И мотнул головой. Пусто.
– К обеду!
– Ну да, такой ложкой только дерьмо хлебать, – усмехнулся Комов.
Рослый, плотный, взгляд всегда слегка насмешливый, волевые черты лица. Нос крепкий, противоударный, сколько ни бей, кровь не брызнет. И Кулик такой же богатырь с жесткими, но отнюдь не черствыми чертами лицами. Большой души человек, и профессиональные качества на высоте. Всяких разных к себе в команду Круча не брал, а Комова и Кулика взял с удовольствием. И ни разу о том не пожалел.
– Нам как раз такие ложки в КПЗ нужны, – с самым серьезным видом сказал Кулик.
В это время Степан открыл дверь и увидел Соломона, который кошмарил владельца кафе. Среднего роста, невзрачного вида бандит с легкостью прижимал к столу крупную голову тучного мужчины. Сила у него в руках звериная, и дрался он как дьявол. Капитан Круча хорошо знал, с кем имеет дело.
– Составим акт приема‑передачи, примем живым весом, – набирая ход, сказал Степан.
– Да какой там вес? Одно дерьмо! – нарочно громко сказал Комов.
И Федот готовил себя к жесткому столкновению с рэкетом. Пистолет пока не доставал, но куртка распахнута настежь, если что, за ним дело не станет. Саня Кулик оружие не расчехлял, но глаза у него, как пулеметы в башенных амбразурах танка, которым он пер на бандитов. Их трое, но Степан знал только двоих, Соломона и Чаву.
Соломон оттолкнул от себя жертву, но только для того, чтобы подготовиться к схватке. Глаза бешеные, нездоровая краснота в них, зрачки расширенные, кожа лица бледная. Похоже, под наркотой пацан. И Чава такой же обдолбанный. Соломон сжал кулаки, бросаясь на Степана, а его дружок сунул руку под куртку. Или нож там у него, или пистолет.
