Дитя русалочки. Книга пятая

Я сам присутствовал на этих выступлениях. Никогда еще ковер не пылал от такой недетской борьбы. Признаюсь, Диана была прекрасна в своих нежных костюмах. Она была как принцесса из пряничного домика. Но с Ясминой ей было сложно тягаться. Все же это пламя внутри Ясмины прожигало сердца судей. Твердость, решительность, точность и таинственность, окутывающая Ясмину, не оставили равнодушных даже среди соперников. Мне еще раз в голову пришла мысль, что людей неизменно тянет к чему‑то темному и зловещему. Зло, всегда покрытое тайной, не дает покоя людским сердцам со времени первого грехопадения. Оно влечет и подкрадывается, в то время как добро открыто и доступно для всех. Стоило только Ясмине показаться на ковре в своих ярких, переливающихся костюмах, как весь зал замирал в ожидании чего‑то сверхъестественного. Три выступления Дианы и Ясмины остались позади. Впереди еще один предмет – обруч. Сначала на ковер вышла Ясмина, уверенно сжимая в руках мерцающее золотом кольцо. Даже музыка для Ясмины подбиралась резкая и страстная. Как будто бы не для четырнадцатилетней девочки, а для зрелой женщины с большим опытом соблазнения.

Я не буду расписывать вам все упражнения. Пусть меня это очень завораживает, но не могу ведь я быть эгоистом и рассказывать вам все в мельчайших подробностях, да еще так часто. Одно хочу отметить, что прямо в середине номера, во время прыжка в шпагате, обруч взмыл вверх. А во время своего приземления стукнулся об пальцы Ясмины и отскочил в сторону. Выход предмета за красную линию ковра – непростительная ошибка, за которую снимают хорошую долю от общего балла. Вот такая была трагедия. Если учитывать, что после Ясмины на ковре великолепно оттанцевала Диана с тем же обручем, то можно считать, что для Ясмины наступил апокалипсис. Вот так закончились сборы. Судьи сделали свой выбор в пользу Дианы. А Нина Степановна холодно сказала Ясмине:

– Ты уже пресытилась этими соревнованиями. Дай немного места и другим. В конце концов, вся страна нуждается в новом лице. Пусть это будет наша Диана.

Нине Степановне как тренеру было по большому счету все равно, Диана или Ясмина. Главное, что взяли девочку из ее группы. Как‑никак, это все же многое значит для нее как для педагога.

 

ГЛАВА 3

 

До соревнований оставалось всего три недели. И я с горестью и страхом думал о том, как переживает этот период Ясмина. Все это время я не отходил от нее ни на шаг. Я видел, какой она вернулась домой после сборов. Странно, конечно, но она ничего не кидала, не переворачивала, не закатывала истерик, как испорченный ребенок. Она хорошо ела, вежливо общалась с Васимом, так же ходила на тренировки и больше не запиралась в свой комнате. Иногда она спала крепко, иногда и вовсе не спала. В одну из весенних ночей она долго просидела в кресле‑качалке, глядя в одну точку. Мысли ее от меня почему‑то были сокрыты. Кто‑то там сверху за меня решает, какие мысли мне можно слышать, а какие нет. В тот вечер мне было очень тревожно за Ясмину. Она так и просидела с открытыми глазами до четырех утра. Потом ее веки все же отяжелели, и она крепко уснула.

А на следующий день Ясмина распустила волосы после тренировки и пошла куда‑то, но не домой. Ее волнистые темные кудри, спадающие до лопаток, мягко развевались по весеннему воздуху. Я уже много раз наблюдал, как Ясмина после занятий вытаскивает из плотной прически груду металлических шпилек и невидимок. Обычно она какое‑то время массирует голову, а потом сплетает из своей копны слабую косу. Но ни разу я не видел, чтобы она ходила с распущенными волосами, как сейчас. Я последовал за ней. А она, кажется, следовала за Сашей и Дианой. Тревожно даже представить, что надумала эта маленькая хищница.

В это время года воздух пропитан дурманящим ароматом сирени, сырыми зародышами почек на деревьях и едва распустившимися тюльпанами. Неудивительно, что именно в это время года у молодых людей напрочь сносит крышу. Когда все вокруг располагает к зачатию новой жизни, то и инстинкты обостряются даже у растений. В один из таких вечеров Саша проводил Диану до остановки «Комсомольская», легко коснулся ее девственных губ на прощание, и Диана с разбегу впорхнула в переполненный троллейбус. Только и видно было, как замаячила ее рука на прощание. Саша посмотрел вслед уходящему восьмому троллейбусу и направился на станцию скоростного трамвая. Ясмина нагнала его еще до того, как он нырнул в подземку.

– Привет, – произнесла она, легко коснувшись его плеча.

Саша обернулся.

– Не ожидал, – сказал он, удивленно разглядывая Ясмину. – Что тут делаешь?

– Странный вопрос. Домой еду.

– Ты в каком районе?

– Мне до «Площади Чекистов», а тебе?

– Мне чуть раньше. Я на «Пионерской» выхожу.

Саша уступил дорогу. И они вместе спустились вниз по ступенькам.

– Странно, что я тебя ни разу на этой станции не видел, – сказал Саша все так же настороженно.

– Я обычно не езжу на трамвае. Но сегодня захотелось.

Она быстро бросила на него многозначительный взгляд, от которого мне самому стало неловко. Наверное, Саша хотел спросить ее, почему же она сегодня решила проехаться на трамвае, но тоже растерялся.

На станции было тихо и светло. Небольшая сутолока у компостера разошлась на глазах.

– Мне нравится, как пахнут железные дороги, – сказала Ясмина.

– Не в первый раз это слышу от девушек, – не глядя на нее, ответил Саша.

– Ты, видимо, много общаешься с девушками. – Ясмина скромно потупила взгляд и этим привлекла его интерес. – А я с парнями еще не общалась. Ну разве что тогда… С тобой в спортзале.

– Общением это трудно назвать.

– Но в моем случае это было в первый раз, когда я общалась с парнем.

Саша подозрительно посмотрел на нее и чуть отодвинулся в сторону.

– Ты что‑то сегодня какая‑то странная. Ты что надумала?

Ясмина улыбнулась. И какая это была улыбка – открытая, чистая искренняя. Правду говорят, что в улыбающееся лицо невозможно плюнуть. Я не помню, чтобы Ясмина вот так расплывалась.

– Хотела признать твою правоту, – со всей серьезностью вдруг промолвила Ясмина. – Как видишь, ты был прав. Диана действительно талантливая гимнастка. Ей просто нужна была поддержка. Здорово, что у нее есть ты.

Ясмина печально опустила глаза. Саша изумленно приподнял брови и чуть придвинулся к ней.

– Ты расстроена?

– Очень. Но мы ведь спортсмены, мы должны уметь правильно приземляться, ведь так? Вас на тренировках этому учат?

– Нет. Но учат другому. Учат слаженно работать в команде. Один, даже самый лучший игрок никогда не сможет победить.