Дитя русалочки. Книга пятая

– Зачем ты так? – разгоряченно сказал Саша. – Ты ведь умная, талантливая девушка. У тебя впереди такое будущее. Тебя уже полстраны знает. Не стоит из‑за этого расстраиваться.

Ясмина подняла на него свои полные слез глаза.

– Все это не то, чего я хочу на самом деле. Гимнастика – это просто мое спасение от одиночества. Ты не сможешь этого понять. Ты ведь всегда окружен друзьями, и родители у тебя наверняка нормальные.

Она еще глубже закуталась в шарф, и ее плечи стали мелко подрагивать.

– Не надо так… – с глубоким сожалением сказал Саша. – Тебе нечего бояться. По крайней мере, сейчас… Сейчас, когда я рядом.

– Ты настоящий друг, – пролепетала Ясмина, поднимаясь со ступенек. – Хочешь посмотреть, как я тут живу? Ты сам все поймешь, когда увидишь.

– Мне, вообще‑то… – неуверенно произнес Саша.

– Ах, прости. Конечно. Тебе пора идти.

– Но у меня еще есть пара часов в запасе.

Ясмина нерешительно отперла дверь, и как бы нехотя пригласила его за порог. Саша смущенно осмотрел просторную, светлую гостиную, потом кухню.

– Вы живете здесь только вдвоем? – спросил он.

– Да. По выходным к нам приходит еще горничная.

– Горничная? Как в американских фильмах, – усмехнулся Саша.

– Не то слово. Папа получил свою долю наследства от своего еще живого отца. На этом их связь прервалась. Я думаю, что все это из‑за меня. Папа просто очень хотел для меня красивой жизни и поэтому пошел на это.

– Почему ты всегда во всем себя винишь?

– Может быть, потому что мои бабушки и дедушки отказались даже просто увидеться со мной.

– Они многое потеряли.

Глаза Саши снова блеснули нежностью, и Ясмина смущенно отвела взор.

– Если хочешь, можем вместе поесть. Ты ведь все‑таки проводил меня, – теребя в руках вафельную салфетку, сказала Ясмина.

Саша и на это сказал, что у него есть еще пара часов в запасе. Так они поели вместе, попили горячее какао, потом Ясмина показала ему свой фотоальбом.

– Моя мама – настоящая красавица, – сказала она, водя рукой по фотографии Юми. – Я ее всегда буду такой помнить.

– Ты на нее не похожа… Но ты тоже очень красивая.

Ясмина слабо улыбнулась.

– У меня в комнате висит большой мамин портрет. Он висит с тех пор, как она уехала. Мне жаль, что она никогда не узнает, как я по ней скучаю.

После этой фразы они перебрались в спальню Ясмины.

– Ух ты, я в комнате чемпионки! – восторженно присвистнул Саша, переступив порог.

– Какая я теперь чемпионка? – вздохнула Ясмина. – Теперь твоя Диана займет этот пост. Ей повезло иметь такого парня, как ты.

Саша будто бы на миг очнулся, но, взглянув на согбенные плечи Ясмины, снова вернулся в свою запасную пару часов.

– Сейчас мне стыдно, что я отнял у тебя последнюю радость, – с глубоким раскаянием произнес Саша. – Я тогда не знал, какая ты на самом деле.

– Что уж тут говорить. Все в спорте по‑честному. Диана просто оказалась лучше.

– Неправда! – он кинулся к ней и с жаром прижал ее руки к своей груди. – Ты очень хороша. Черт… Зачем я это сделал? Понимаешь, у Дианы есть все. У нее есть родители, бабушки, дедушки, подружки. Ей этот спорт ни к чему. А у тебя это было единственной радостью.

Ясмина подняла свое лицо, и ее взгляд быстро скользнул по Сашиным губам.

– Папа приводит каждый день новых любовниц, – сказала она, снова печально глядя в сторону. – Они думают, что я сплю, что ничего не слышу. А я все слышу. Иногда, когда я выхожу, они меня даже не замечают. Я уже сто раз видела, как папа это делает с разными женщинами. Скажи… У тебя это было уже?.. С Дианой… Или, может быть…

– Нет, еще не было.

– У меня тоже, – прошептала Ясмина, коснувшись своей макушкой его подбородка. – Как ты думаешь, почему взрослые этого так хотят?

– Не знаю… Но, сказать честно, я тоже об этом думаю. Мне тоже этого хочется, и я сам не могу понять, отчего это желание порой такое сильное, – еле слышно прошептал Саша.

– А ты уже целовался в губы? – голос Ясмины задрожал.

– Да.

– Каково это? В первый раз тебе было страшно?

– Немного… Ты боишься?

– Не знаю… Вдруг это будет противно. Как когда папа целует своих любовниц.

Саша аккуратно провел ладонью по скулам Ясмины.

– А если бы я тебя поцеловал, то тебе было бы противно?

– Не знаю… Ты попробуй.

Саша обхватил руками лицо Ясмины и приблизился к ней. Выступающее на его шее адамово яблоко несколько раз дернулось. Губы чуть приоткрылись, и, прежде чем они слились в трепетном поцелуе, я отвернулся. Извините, конечно, но подробности тут ни к чему. К тому же этим поцелуем все не закончилось… А ведь они были уверены, что никого в тот вечер с ними не было, когда они прямо на ковре потеряли девственность. Безобразники!

Когда все закончилось, они так и остались лежать на ковре. А я, сидя в кресле‑качалке с закрытыми глазами, слушал их тихие беседы. Что ни говори, но они все же еще совсем дети. Саша рассказывал о том, как решил всерьез заняться спортом, о том, как получил первую травму, как впервые влюбился в Диану. Он говорил о том, что долго наблюдал за ней со стороны, и она это сразу заметила. Ему казалось, что она девочка неприступная и возвышенная, и потому он боялся даже к ней подойти. Но однажды на сборах устроили дискотеку, и тогда он решился пригласить ее на танец. Как ни странно, она его не отвергла. В тот же вечер он поцеловал ее в губы, и она чуть было не лишилась чувств.

– Она вся как ангел. Трепетная, маленькая. Мне всегда хотелось ее защищать, – тихо журчал голос Саши в темноте. – Диана… Она не такая, как другие девушки. Она наивная, смешная. Я рядом с ней боюсь сделать что‑то такое, что может ее ранить.

– А разве не все девушки такие? – спросила Ясмина. – Мне кажется, что все девушки именно такие: наивные и слабые, как Диана. Для них важны сплетни, чувства, эмоции. Я на их фоне ощущала себя особенной.