Дитя русалочки. Книга пятая
Ясмина была права, когда говорила, что она сильная и быстро восстановится. Уже через полторы недели она смогла посетить тренировку. Я сидел на пустых трибунах и глядел на то, как она резво скачет по ковру. Она все так же великолепна. Ее взяли в состав. На чемпионат мира она, безусловно, поедет. А кто мог бы в этом сомневаться. Ясмина всегда была лучшей. Во мне больше не было никаких желаний. Ушло чувство голода, я больше не спал. Сердце мое не билось, и я не ощущал больше запахов. За мной по‑прежнему никто не приходил. Я так и остался рядом с ней как бестелесный наблюдатель ее жизни, жизни без меня. Сказать честно, я даже больше никого не ждал. Мне больше не нужны были объяснения. С тех пор как я умер, я стал более отчетливо ощущать духовный мир. Ведь теперь это и мой мир тоже. Хранители и другие духи сновали вокруг меня, но я больше ни о чем их не спрашивал. Мне просто было неинтересно, что будет дальше и зачем я тут теперь нужен. Порой я видел, как проводники забирают души усопших. За мной же никто не приходил.
Невидимой тенью слонялся я за Ясминой на тренировки. Присутствовал при ее победе на чемпионате мира. Она была увешана медалями, усыпана цветами и похвалами. Вся страна гордилась ею. Ясмина, как и обещала, взяла золото. Мне кажется, иначе быть не могло: слишком большая цена была заплачена ею.
ГЛАВА 5
В сентябре, когда закончились соревнования, Ясмина вернулась в родной город. Там ее встретили со всеми почестями. В школе на общей линейке ее одарили почетными грамотами. На тренировках ей теперь уделялось пристальное внимание. Особые часы, дополнительные тренировки. Все, как она мечтала: внимание, почет, незыблемое лидерство, первенство, победа. На полках дома красовались блестящие кубки, на широких лентах висели тяжелые медали. Ее жизнью стали интересоваться люди. Хорошенькое лицо Ясмины не в первый раз показывалось на экранах телевизоров. Она улыбалась, махала всем рукой, кланялась, благодарила. Но во всем этом она как будто была мертвой. Не было в ее лице ни одной живой эмоции. Но ведь этого никто не замечает. Это никого и не волнует. Главное, что Ясмина принесла победу всей стране. Только Васим все так же пил, развлекался с любовницами, работал сутками, и успех дочери его как будто совсем перестал волновать.
За слякотной осенью в город медленно приползла зима. Эти несколько месяцев для Ясмины были спокойными. Она ходила в школу, готовилась к переводным экзаменам, посещала все тренировки, оттачивала свое мастерство, настраивалась к новому сезону. Следующие сборы должны были состояться в двадцатых числах января. Длительность их составляла две недели, и проходить они должны были в Москве. Близился Новый год.
Утро 29 декабря было спокойным. Ничто не предвещало беды и беспокойств. Город готовился к предстоящему празднику. Утром Васим отправился на вокзал, чтобы купить билеты. В приподнятом настроении он зашел в ювелирный магазин и купил Ясмине золотой браслет, в котором каждое звено напоминало резную рыбку.
– Я купил билет на 3 января, – сказал Васим, когда Ясмина вышла из своей комнаты. – Твой дядя Вазир приглашает нас провести с ним новогодние каникулы. Побудем там вместе, а потом ты поедешь на свои сборы. Он сам тебя туда отвезет.
– Хоть бы меня спросил, – сухо ответила Ясмина, глядя на лежащие на столе билеты. – Я не собираюсь ехать к дяде Вазиру. С меня хватило того лета с его детьми.
– Сейчас они уже повзрослели, так что они тебя ждут с нетерпением.
– Я сказала, что я никуда не поеду. Я поеду со всей группой 19 января. Ты, если хочешь, поезжай.
– Дочь, перестань, – вздохнул Васим, бросив на нее усталый взгляд. – За последнее время мы совсем отдалились друг от друга. Нам нужно немного побыть вместе. Неужели ты больше не хочешь, как в детстве, побыть с папой?
Ясмина залила крутой кипяток в чайник и неспешно подняла на Васима свои кошачьи глаза.
– А что, твои шлюхи тебя больше не развлекают? – деловито спросила она.
Глаза Васима налились кровью.
– Как ты можешь? – подавляя в себе гневный спазм, выдавил Васим. – Когда ты стала такой дерзкой? Разве я этому тебя учил?
Ясмина устало фыркнула.
– А чему ты меня вообще учил? С тех пор как от нас ушла мама, ты только и делаешь, что таскаешься по бабам. Уж лучше бы я с ней тогда ушла.
– Неблагодарная, – прошипел Васим. – Всю жизнь я положил ради тебя. Только ради тебя я батрачил сутками в больнице. Ради этих твоих блестящих купальников я ничего не жалел. И вот оно твое спасибо.
– Обеспечивать меня – это твоя прямая обязанность. Ты ведь родил меня на свет. Ты должен меня обеспечивать, и не надо делать из этого драму. А вот я не должна терпеть всех твоих вонючих родственников, которым так же, как и тебе, ничего, кроме водки, не нужно. Твой Вазир такой же, как и ты: ему каждый раз подавай новых женщин.
Васим что есть силы ударил кулаком, как молотом, по столу.
– Закрой свой поганый рот! – вскричал он. – Ты поедешь со мной к моим вонючим родственникам. Клянусь, я выбью из тебя эту спесь. Нравится тебе это или нет. И только попробуй там быть невежливой. Или я больше ни копейки тебе не дам. Если ты живешь на мои деньги и в моем доме, то будешь делать то, что я сказал, а нет – убирайся. Я тебя больше не держу!
– Не смей на меня орать! – кулачок Ясмины также ударился о поверхность стола. – Я сказала, что никуда не поеду. И ты меня не заставишь. Сейчас у меня есть стипендия, и мне твои паршивые копейки больше не нужны! Вали к своим шлюхам и им указывай, что делать!
В эту же секунду Васим перевалился через стол и с хорошего размаху заехал большой ладонью по лицу дочери.
– Тварь неблагодарная, – выцедил он.
Это было в первый раз, когда Васим посмел поднять руку на дочь. Ясмина не издала ни звука. Только смачный шлепок от удара пронесся по стенам кухни и поглотился плотными шторами. После непродолжительной паузы Ясмина подняла лицо. На щеке горел яркий, налитый кровью отпечаток тяжелой ладони Васима. Глаза, налитые кровью, выглядели совсем бешеными. Она развернулась, и в тот же миг раздался лязг и в ее руках оказался большой кухонный нож.
– Ты что?.. – растерянно пролепетал Васим.
– Не подходи, сволочь, – прошипела Ясмина, грозя ему ножом. – Ничтожество… Ты больше не будешь мной командовать.
Сжимая рукоять, она выхватила со стола билеты, вынула оттуда бланк со своим именем.
– Катись к своему Вазиру хоть на всю жизнь. Я с тобой не поеду. Я сказала. А из дома я уберусь. Не переживай. Давно нет охоты видеть твою вечно пьяную рожу и всех твоих дешевых девиц. Мне стыдно перед всеми, что ты мой отец.
Несколько гневных слез выдавились из ее разъяренных глаз. Дрожа от злости, Ясмина направила нож к себе. Васим вздрогнул и дернулся в ее сторону.
– Не смей. А то зарежу себя у тебя на глазах. Ты меня знаешь, – пригрозила она, унимая дрожь в голосе.
