Дитя русалочки. Книга пятая

После этих слов она схватила свою толстую темную косу и за несколько секунд отпилила прямо у основания затылка. Кроткие густые волосы тут же напружинились у ее бледного от гнева лица.

– Волосы мне от тебя достались? Поэтому ты так всю жизнь трясешься за каждый отрезанный сантиметр, – оскалилась она. – На, забирай. Мне от тебя ничего не нужно.

Толстая коса безжизненно перелетела через весь стол к ногам Васима. Он всегда любил свою дочь и особенно ее красивые ливанские волосы. Я не могу даже представить, какую боль испытал Васим в тот момент. Нет, не из‑за волос. Этот жест дал ему понять, что он навсегда потерял дочь. Опустившись на колени, он взял в руки отрезанную косу и беззвучно зарыдал. Ясмина с отвращением глядела на то, как подрагивают его спина и плечи. Затем, бросив на пол нож, она выскользнула из кухни. Послышался шорох в прихожей, щелчок в замочной скважине и в заключение громкий стук дверью. Этот стук привел Васима в себя. Он тут же поднялся на ноги и последовал за дочерью. Вдоль дороги отдыхали таксисты в своих машинах. Васим едва успел разглядеть, как фигура его дочери скользнула в одну из них. Было ли это случайностью или же в это утро все было запланировано вышними силами, только именно в этот день автомобиль Васима был припаркован рядом с той самой стоянкой, где отдыхали таксисты. Так что он тут же последовал за своей дочерью. Машина, где сидела Ясмина, ехала прямо, миновала мост на Чекистов, завернула на станции «Пионерской». Васим ехал след в след. Я наблюдал за этим со стороны. Вся эта ссора не вызвала во мне ничего, кроме отвращения к ним обоим. Оба не заслуживают понимания и сочувствия.

Ясмина расплатилась и вышла у ступеней вокзала. Стрелки на курантах близились к половине первого дня. На улице было сыро. Темные тучи заполонили все небо над городом. Сырой асфальт покрылся заледенелой грязью. Люди никуда не спешили. В преддверии Нового года в городе постепенно стихала суета. На вокзале было не так много людей. Ясмина легко миновала турникет, не заметив преследующего ее отца. Пройдя в зал, она завернула налево. Очередь у касс была небольшая. Пока Ясмина меняла билет, Васим терпеливо ожидал ее под аркой, в главном зале. Я тоже стоял рядом и никак не мог понять что происходит. Людей было немного, но воздух вокруг стал каким‑то наэлектризованным. В дверях показался проводник душ со своими приспешниками. Их было в этот раз много, около двадцати. Они шныряли между людьми, заглядывая каждому в лицо. Тупой ужас стал поперек груди, и я стал носиться между призраками, пытаясь выяснить, что происходит. В следующую секунду меня кто‑то одернул в сторону.

– Не мешай, – повелительно сказал мне какой‑то незнакомый ангел. – Хочешь смотреть – смотри, но не мешай.

Меня силой придавили к деревянным дверям, ведущим на перрон. В глубине зала я увидел Рафа. Хранитель Ясмины стоял под аркой, где стелилась лестница в подземный переход. На мгновение я потерял его из виду. «Что происходит?» – шептал я себе, глядя на то, как доморощенные приспешники проводника мелькают среди живых. Народу в зале было достаточно много. Привычная толкотня, присущая всем вокзалам. У турникета ютилась неплотная толкучка. В зале ожидания народу было побольше. Сонные и ленивые лица читали газеты, не отрывали глаз от экранов смартфонов, спали, сидя на неудобных стульях, ковырялись в зубах. У входа стояли полицейские. Позади них стояли они – сконцентрированное, густое облако невидимых фантомов. Толпа у входа начала уплотняться. Люди двигались неспешно. Ясмина отделилась от толпы, стоящей у кассы, и двинулась к выходу, но тут наткнулась на Васима.

– Поменяла билет? – прозвучал подавленный голос Васима.

Ясмина не стала ничего отвечать. На пожухлом лице Васима просочились слезы. Густые, крупные, как смола на ободранном стволе. Он неспешно вытащил из кармана длинную запакованную в новогоднюю обертку коробку и протянул дочери. Ясмина не шелохнулась.

– У меня просто не хватило ума правильно тебя вырастить, – прохрипел он, давясь горьким комом. – Я хотел, чтобы ты была добрым человеком, который приносит радость другим. Я хотел, чтобы ты была счастлива, а ты… Но папа всегда будет тебя любить.

После этой фразы он сунул в карман Ясмины новогодний подарок и, развернувшись, побрел к выходу.