Дитя русалочки. Книга пятая

– Как выступила? – спросила Диана, дружески волнуясь за подругу.

– А ты не слышала? – натягивая вежливую маску, ответила Ясмина.

– Уверена, что хорошо.

– Нет. Это ты хорошо выступаешь. А я выступаю на отлично.

Диана никак не оскорбилась услышанным. Она подбежала к Ясмине и, потирая влажные ладошки, горячо прошептала:

– Я так волнуюсь. Сейчас будет моя очередь. Ты ведь видела меня на репетиции. Как думаешь, у меня получится? Ах, я больше всего не люблю выступления с мячом. Он постоянно у меня соскальзывает. В прошлый раз вообще укатился за линию площадки. Ты будешь меня поддерживать?

Что‑то неприятное дрогнуло в уголках губ Ясмины, но Диана совсем ничего не замечала.

– Мне нужно сейчас переодеваться. Так что вряд ли я смогу присутствовать на твоем выступлении. А чтобы так не волноваться, нужно просто больше проводить времени на тренировках.

– Да, ты права, – поспешно ответила Диана. – Хорошо. Ты иди скорее переодевайся, а то времени не так много.

Ясмина одарила ее своей дежурной улыбкой и удалилась в переодевалку. Оказавшись за ширмой, она обессиленно опустилась на длинную лавочку. Как и у всех девочек, у Ясмины были свои страхи и переживания, но, заняв позицию сильного лидера, она сама намеренно лишила себя права на слабость. Никогда и ни перед кем Ясмина не выказывала своего чрезмерного волнения и уж тем более страхов. А страхов у нее был вагон и маленькая тележка. Она боялась всего. Боялась, что лента скрутится, мяч укатится, скакалка спутается. Но больше всего Ясмина боялась, что кто‑то из ее региона может оказаться лучше. Когда она смотрела на незнакомых гимнасток из других городов, она не так переживала, как когда на площадку выходила Диана. Ее вечная соперница. За эти годы Диана выросла и окрепла как гимнастка и как личность. Она постоянно наступала ей на пятки. И Ясмине приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы обставить соперницу. Порой она доводила себя до изнурения на тренировках, только бы вырвать хотя бы полбалла у Дианы. И даже когда они выступали вместе в командных соревнованиях, Ясмина стояла чуть поодаль, дула себе на сырые ладони и повторяла внутри себя одну и ту же мантру: «Чтоб ты провалилась». Жажда внимания тренера, болельщиков, первенства доводили ее до безумия. Порой она не могла спать из‑за своих переживаний. Бывало, на тренировке Диана могла превосходно оттанцевать с обручем. И хотя это была всего лишь репетиция, но даже тогда у Ясмины начиналась глубокая депрессия. После таких тренировок она приходила домой, запиралась в комнате, ни с кем не хотела говорить, орала на Юми, переворачивала все в свой комнате вверх дном, отказывалась есть. Безусловно, Ясмина была лучшей, и все это знали, но для самой Ясмины этого было мало. Жадность признания и внимания доводили ее до того, что она могла нарочно подставить девочку из своей же группы, если та будет слишком много паясничать. Как‑то раз она как лидер группы настояла на том, что одну из спортсменок удалили из состава. И сделала Ясмина это лишь потому, что ей очень не понравилось, что девочка на репетиции позволила себе раз покомандовать. Было это так: шесть девочек, включая Ясмину, готовились к групповому выступлению с обручами. Во время исполнения номера Ясмина командовала составом. Перед каждым выпадом или броском раздавалось ее короткие и ясное «и», после чего гимнастки синхронно перекидывали обручи друг другу. И вот однажды какая‑то несмышленая девочка Катя по своей простоте во время репетиции после очередного пируэта выкрикнула «и». Вмиг над ковром взмыли мерцающие кольца и также ловко были пойманы составом. Ясмина тут же прервала репетицию.

– Здесь я командую, – белыми от злости губами заявила она. – Чтобы это было в первый и в последний раз.

Все рассмеялись и заверили, что это была просто шутка. Да, все на самом деле так и было; обычное ребячество. Но Ясмина восприняла это совсем иначе. Она решила, что эта дерзкая Катя сделала это нарочно, чтобы подорвать ее авторитет. Другого быть не может. Если так и дальше пойдет, то вскоре весь состав начнет ее игнорировать. Рассуждая так, Ясмина решила во что бы то ни стало убрать соперницу. И вот что она сделала: на очередной поддержке Ясмина чуть пригнула колени и вся нагрузка легла на хрупкие ноги Кати. Из‑за чего гимнастка, которую они вдвоем поддерживали, скатилась вниз и ударилась головой. Конечно же, всю вину переложили на бедную Катю и с подачи Ясмины ее тут же заменили другой спортсменкой. Вот такое бессовестное существо выросло из той маленькой кудрявой девочки, которая так трогательно улыбалась, будучи еще совсем малышкой. Даже сейчас она обладала необычной внешней красотой, какой обладают дети смешанных кровей. Но вся ее красота была отпугивающей, холодной. Как‑то не по‑детски блестели ее глаза.

Переодевшись в черный как ночь костюм и взяв в руки скрученную ленту, она вышла в коридор. Капающие с открытого окна солнечные лучи мелко заиграли на мерцающей черной чешуе, часто покрывающей ее костюм. Еще пятнадцать минут. Она успеет немного разогреться. Войдя в зал, она присела на край лавочки и, вытянув ноги, сложилась в ровную складку.

– Ясмина! – позвал ее чей‑то голос. – Диана опережает тебя на целых полтора балла. Выступление с мячом было превосходным. Она сейчас в рейтинге занимает третье место. Жаль, что ты не видела. Тебе есть чему у нее поучиться. Мяч рядом с ней парил, как на веревочке.

Ясмина чуть приподняла голову. Это были девушки из Москвы. С ними она познакомилась еще перед первыми своими сборами, когда ее взяли на восемь недель в Москву. Столичные гимнастки невзлюбили ее с первого дня. И если в своей группе она была абсолютным авторитетом, то для них она была простой выскочкой. Несколько раз за те восемь недель Ясмина успела затеять громкие ссоры, которые потом разразились в большой межрегиональный конфликт между командами. Поэтому они запомнили Ясмину так хорошо, что не спутали бы ее ни с кем. Теперь на каждых соревнованиях, если они встречались, всегда вели холодную войну между собой. Эти девчата, конечно же, не откажут себе в удовольствии позлить ее. Но Ясмина научилась держать себя и делать вид, что ей абсолютно плевать на все их выпады. Хотя я сразу же заметил, как напряглись ее скулы, стоило ей услышать, что Диана превосходно выступила с мячом. Даже я услышал, как противно зазвенели ее нервы от ярости. Она встала со своего места и, высоко подняв голову, продефилировала мимо зачинщиц.

– Толстые неудачницы, – по‑кошачьи протянула она, поравнявшись с ними.

В ответ раздались колкости, но Ясмина посчитала, что не стоит даже делать вид, что расслышала это.

– Готова? – спросила ее Нина Степановна.

Ясмина кивнула и, наклонившись, принялась хлопать себя по упругим икрам.

– Я тебе еще покажу. Чтобы не высовывалась, – прошипела она себе под нос. Даже я вздрогнул от того, как она это произнесла внутри себя. Бедная Диана. Сейчас она ее обставит по полной.