Дневник профессора Гаросса

– Очень хочется пить. Вы позволите?

– Конечно, берите… Так как на счёт вопросов, профессор?

– Кажется, у нас мало времени, – напоминает тот.

– Это займёт всего несколько минут, – заверяю я. – Скажите, а как вы догадались, что я не буду пережидать жару в Мондакорре?

– Я прятался под машиной, припаркованной около заправки, и случайно подслушал ваш разговор с обслугой.

– А откуда вы держите путь?

– Из Кохраны.

– Ничего себе! – удивлённо восклицаю я, так как отсюда до Кохраны почти две тысячи километров.

– Я попал в этот город после приземления. Там я решил переждать зиму, чтобы потом, когда спадёт снег, попробовать добраться до Данкары. Но в конце марта умер хозяин, у которого я столовался. Пришлось срочно менять планы, так как я понятия не имел, что делать с трупом. Я позаимствовал у него тёплую одежду и оправился в путь.

– Как же вы добрались до Мондакорры?

– Это очень долгая история, – он тяжело вздыхает, и я понимаю, что рассказывать об этом он не собирается.

– Тогда скажите, профессор, – перехожу к другой теме, – то, что о вас пишут и говорят – это правда?

– Разумеется, нет. Никого я не убивал и ничто не уничтожал. Это сделали те, кто хотел скрыть от общественности наш полёт. Мне повезло: я не только остался жив, но в мои руки попали все результаты нашего полёта.

– Тогда к чему вся эта шумиха?

– Чтобы не дать мне обнародовать эти материалы. В моих руках ихсмерть. Дело в том, что это очень ценные документы, и о них непременно должно узнать всё человечество, так как они непосредственно касаются его дальнейшего существования.

– А «их» – это кто?

– Заправилы из Космического Общества. Понимаете, если эти документы предать огласке, то их существованию придёт конец.

– Понятно. Впрочем, не совсем, – сознаюсь я и делаю предположение из услышанного. – Вы нашли в космосе что‑то такое, что может погубить Космическое Общество?

– Не только…

Профессор вдруг смолкает. Какая‑то тревожная мысль внезапно овладевает им. В это время, разглядывая его в зеркало заднего вида, я мысленно сравниваю его с тем Гароссом, которого знавал раньше. Лет тринадцать назад, когда я учился в Данкарском университете, он читал нам лекции по естествознанию. Тогда это был энергичный, не знающий предела своим возможностям молодой человек. А сейчас позади меня сидит старец. Когда‑то чёрные, всегда уложенные в элегантную причёску волосы, теперь белее снега и жидкими прядями спадают на плечи. Живое выразительное лицо покрылось морщинами и приняло земляной оттенок. Отросшие седые борода и усы, а также шрам на правой щеке делали его не узнаваемым. Не понятно, как «кроты» распознали в нём Гаросса. Наверное, по голубым глазам, которые по‑прежнему выражают твёрдость духа и ясность мыли. Любой, посмотревший ему в глаза, скажет, что он не сумасшедший…

– А знаете, Харрис, – обрывает он вдруг мои мысли, – пожалуй, я бы поговорил с вами на эту тему. Но в другой раз. А сейчас мне пора. Остановитесь, я сойду здесь.

Мы только что проскочили указатель, извещавший о том, что до Данкары осталось десять километров. Ничего не понимая, удивлённо спрашиваю:

– Что‑нибудь случилось?

– Вы забыли о рациях, которыми снабжены все автомобили «Спейсера». Я уверен, что все дороги в Данкару сейчас перекрыты «кротами». Так что будет лучше, если я сойду здесь. Без меня вам легче будет отвертеться. Ведь меня они не видели. Верно? А отсюда напрямик – не так уж и далеко. Остановите.

– Вы правы, – соглашаюсь я и несколько раз жму на педаль тормоза.

«Джесси» сбавляет ход и плавно останавливается. Прежде чем выйти, профессор немного медлит, раздумывая над чем‑то. Затем раскрывает кейс, достаёт из него три толстых тетради в синих обложках и протягивает мне.

– Вот, Стивз, возьмите их и сохраните. Со мной всякое может случиться. Когда прочтёте, вам всё станет ясно. Правда, это всего лишь дневник, и без документов он больше похож на фантастическую повесть. Но вам придётся удовольствоваться только этим. Документами я займусь сам. Если я останусь жив, вы вернёте мне их. А если… то постарайтесь его опубликовать. И помните, пока об этих тетрадях никто не должен знать. Ну вот, кажется, всё.

Он открывает дверку и, прижимая к груди кейс, собрался выходить.

– Профессор, – останавливаю его в последний момент, – а вам не приходило в голову, что этот чемодан можно у вас отнять?

– Это исключено самой конструкцией кейса. В любом случай я успею нажать на кнопку взрывателя, и тогда кейс уже не достанется никому. Прощайте!

– Подождите, профессор! – опять окликаю его. – У вас слишком приметная одежда. Я дам вам другую.

Достаю из багажника свой второй костюм и протягиваю ему:

– Правда, вы немного повыше меня, но, согласитесь, в нём вам будет удобнее. Во внутреннем кармане лежат деньги. Они ваши.

– Я вам очень благодарен, Стивз, – он прижимает пакет к груди. – Сегодня мне необыкновенно повезло – я встретил вас. И мне очень хочется, чтобы вы благополучно выпутались из этой истории, в которую я вас втянул.

– Не думайте об этом, – легкомысленно отмахиваюсь я.

– Прощайте, Стивз Харрис! – он протягивает мне руку. – И будьте осторожны.

– Прощайте, профессор Гаросс! – жму в ответ его твёрдую сильную ладонь и тут же спохватываюсь. – Э, одну минуточку, профессор!

– Да?

– А когда же мы с вами встретимся?

Прежде чем ответить, он на секунду задумывается.

– Давайте завтра. Скажем, в баре «Белонга». Кажется, это на семнадцатой улице. Когда‑то мой телохранитель возил меня туда показать, как живёт самая многочисленная прослойка нашего общества. Вы знаете, где это?

– В Силларгерее?

– Тогда вечером. Часов в семь.

– До завтра, профессор!

Жду, когда он скроется за холмами, мысленно желаю ему удачи и возвращаюсь в машину.

 

8