Дневник профессора Гаросса

Профессор оказался прав: меня уже поджидали. При въезде в город сразу замечаю «Икс‑космос» и полицейский «Бульдог», стоящих на обочине. При моём приближении люди в машинах зашевелились. Из «Бульдога» вылезают трое полицейских и спешат мне навстречу. Двое из них вооружены автоматами. Третий, лейтенант, взмахивает жезлом, приказывая мне остановиться.

Беру вправо и торможу прямо у квадратной фигуры, облачённой в новенькую офицерскую форму. До меня доносится густой бас, требующий документы. Открываю окно и протягиваю их полицейскому, при этом не свожу глаз с «Икс‑космоса». Четверо её пассажиров, облокотившись на отполированный до блеска кузов джипа, с тупым любопытством смотрят в нашу сторону. Понятно. Полиция здесь лишь для видимости законности. Ну что ж, я готов к этому.

Даже для порядка не глянув в мои бумаги, офицер прячет их в боковой карман и внимательно осматривает салон.

– В чём дело, командир? – стараюсь изобразить из себя простака, и, кажется, мне это удаётся.

– Откройте, пожалуйста, багажник. Мы должны осмотреть вашу машину, – басит тот в ответ, пытаясь придать расплывшейся физиономии строгое выражение.

– Какого чёрта! – возмущаюсь я, но не сильно. – С чего это вы решили, что можете вот так запросто остановить меня на дороге и осмотреть мою машину? Покажите ордер.

– Умный, что ли? – толстяк недобро усмехается, а я парирую:

– А что в этом плохого?

– Если ты действительно умный, то тогда открывай быстрее багажник.

– Да что случилось‑то? – сдаюсь я и тут же любопытствую. – Кого‑то ищете, да?

– Да.

– В багажниках?

– И там тоже, – лейтенант старается быть спокойным, но, похоже, моя тупость его достала, и он не выдерживает и переходит на крик. – В конце концов, вы откройте его или нет?

– Конечно, конечно, офицер! – спешу его успокоить, продолжая изображать себя недалёким и болтливым журналистом. – Раз вы так настаиваете, я открою вам багажник. Но вы должны знать, офицер, что вам повезло, – выхожу из машины и направляюсь к багажнику. – Я – Стивз Харрис, тележурналист из «Би Эрн». Уверен, вы смотрите мою передачу «Честное расследование» по второму каналу. Так что у вас появился реальный шанс попасть на моё телешоу. У него очень высокий рейтинг, и о вас узнает вся страна. Для этого вам всего лишь надо будет ответить на несколько вопросов. Итак, первый вопрос, офицер: кого вы ищете?

– Особо опасного преступника. Маньяка – убийцу.

– Ого! – притворно восклицаю я. – Да вы даже представить себе не можете, как это заинтересует нашего зрителя. Мужественный лейтенант, рискуя жизнью, разыскивает маньяка – убийцу. Да вы сразу станете знаменитым, уверяю вас! Теперь второй вопрос: кто этот маньяк? Вы его знаете?

Я знаю, кого они ищут, и, чтобы скрыть волнение, продолжаю играть роль бестолкового журналиста – трепача.

Вопрос остаётся без ответа. Видно, известность лейтенанту не нужна. Открываю багажник. Там ничего нет, кроме видеоаппаратуры и прочего вспомогательного барахла. Полицейский даже не скрывает разочарования. Гаросса нет, а, значит, денежного поощрения от «Спейсера» он уже не дождётся – это точно. Его помощники, всё время стоявшие наготове, расслабляются; им тут делать нечего. Лейтенант недовольно морщится, затем поворачивается в сторону «кротов» и отрицательно качает головой. Те делают ему какой‑то знак, и он снова поворачивается ко мне.

– Вы не ответили на второй вопрос, офицер, – напоминаю я ему, как ни в чём не бывало, словно не видел всех этих его шпионских штучек. – Вы так и не сказали, как зовут маньяка. К тому же, имейте в виду, телезрители обязательно спросят вас, что он натворил.

Тот поначалу теряется, но потом быстро приходит в себя и, слепив из студня серьёзное, даже грозное выражение, спрашивает меня:

– Куда вы его дели?

– Кого? – не понимаю я. – Вы о чём, офицер?

– Я о маньяке. Куда вы его дели?

– Вы что, с ума сошли?! – возмущаюсь, как взаправдишный. – Вы что тут себе позволяете, а? Вы хотите сказать, что я, честный гражданин, имею какие‑то дела с маньяком?

Тот недобро косится в сторону «кротов». Отведённая роль в этом спектакле ему самому была не по душе, но он исполняет её как прилежный ученик, и продолжает далее более грубым и бесцеремонным тоном:

– Не пудри мне мозги, сынок. Из Мондакорры сообщили, что ты подобрал там одного старика…

– Чушь собачья! – заявляю решительно. – Я действительно останавливался в Мондакорре, но и что с того? У меня на студии срочная работа и поэтому я не мог, как другие, остаться там и подождать, когда спадёт жара. Я заправился, выпил сока и снова поехал. Надеюсь, за это у нас ещё не привлекают к уголовной ответственности?

– Однако, – уже не так оптимистично бурчит лейтенант, – это сообщил человек, которому мы…

– Плевать я на это хотел!

Резко захлопываю багажник и в тайне радуюсь, что у меня получается лучше, чем у полицейского. Тот явно не справляется со своей ролью, и ребята в чёрном начинают проявлять недовольство. Офицер растерянно молчит, не зная, что сказать, а я добиваю его своей напористостью:

– К тому же, там были парни из «Спейсера». Они видели, как я уезжал из Мондакорры, и смогут подтвердить, что у меня в машине никого не было. Так что ваш осведомитель либо осёл, либо специально вас дезинформировал.

– И всё же, умник… – начинает он без энтузиазма и ту же осекается, уловив шум со стороны «Икс‑космоса».

– Подожди минутку, ладно? – бросает он мне и неуклюжей походкой заторопился к внедорожнику.

Он что‑то сказал одноглазому блондину, сидевшему на переднем сидении, и затем, выслушав его ответ, красный и потный возвращается ко мне.

– Хорошо, парень, можешь проваливать, – раздражённо сообщает он мне и, вернув документы, вместе с помощниками направляется к «Бульдогу».

– Эй, офицер! – кричу ему в след. – Мне жаль, что вы не стали сегодня знаменитым!

Сажусь за руль и прячу документы в перчаточный ящик. Только собираюсь завести мотор, как в открытое окно просовывается голова одноглазого. Увидев перед собой его отталкивающее лицо, вздрагиваю от неожиданности. «Крота» такая реакция на его появление вполне устроила. А видок у него был ещё тот! Лоб, левый глаз и всю щеку пересекал страшный красноватый шрам, делая выражение лица зловещим и пугающим, взгляд единственного глаза леденит душу, а от усмешки тонких мёртвых губ меня охватывает озноб. Банда молодчиков в Аделоне, у которых по капризу Сьюзи мы брали интервью, ничто по сравнению с этим чудовищем. «Крот» долго, молча разглядывает меня и, наконец, разлепляет губы:

– Так говоришь, в Мондакорре никого не подсаживал, так что ли? И наши ребята тому свидетели, да?

Как только «Бульдог» исчезает, «Икс‑космос» вплотную подъезжает ко мне. Из неё вываливаются четверо. Вид у них весёлый. Избить человека для них всего лишь небольшое развлечение.

– А ты ничего не напутал, придурок?