Дневник профессора Гаросса

Уже немолодой бармен, судя по лицу, прошедший огонь и воду, вздрогнул, когда перед ним неожиданно возник новый клиент: обросший, бородатый тип со шрамом на левой щеке. Странный прикид пришельца его нисколько не удивил – здешний сброд одевался и почище, – просто для столь ранних осенних заморозков он был одет слишком легко. Маленькие цепкие глазки бармена изучающее уставились на старика, словно вопрошали: «Кто ты, парень, и откуда такой взялся?» Тот не отвёл глаз и твёрдым взглядом ответил: «Не твоё собачье дело, старый пердун». Так они играли в гляделки несколько минут. У стойки никого больше не было, и никто не мешал им наслаждаться обществом друг друга. Первым нарушил молчание старик.

– Мне нужно позвонить, – требовательно заявил он.

Бармен о чём‑то подумал, наверное, о том, что не стоит связываться с незнакомыми людьми, особенно, такими дерзкими, как этот, и, достав из‑под стойки телефон, молча поставил его перед посетителем.

– Спасибо.

Тот поднял трубку, проверил, работает ли телефон, и, как бы между прочим, поинтересовался, в какой стране он сейчас находится. Бармен посмотрел на него как на идиота, но всё же ответил. «Повезло, – обрадовался водитель, – „Бриджитта“ приземлилась на территории родной страны». Он быстро набрал код Данкары, после домашний номер и с нетерпением стал ждать. Скоро всё образуется, и он снова вернётся в свой кабинет, к своей работе, к своим друзьям… Послышались длинные гудки, затем щелчок. На том конце провода подняли трубку. Он напрягся: неужели сейчас всё закончится?

– Приёмная господина Кректа, – услышал он приятный женский голос.

«Что такое? – не понял он. – С каких это пор в моём доме появилась его приёмная?»

– Алло! Я слушаю.

Голос был отработано мягким, но произнесённые слова ударили его как кувалда.

– Позовите Орсона, – недовольно буркнул он в трубку.

– Господин Крект сейчас занят и…

– Я сказал, позовите, и немедленно! – разозлился старик.

– Хорошо, раз вы настаиваете. Тогда, пожалуйста, назовите себя. Кто вы?

– Гаросс. Тони Гаросс, – он взял себя в руки и продолжил как можно спокойнее, – хозяин приёмной господина Кректа.

Лёгкое замешательство на другом конце провода, затем растерянный голос произнёс: «Минуточку…»

Ждать пришлось долго. Бармен за это время успел дважды налить ему газированную воду – у Гаросса в горле пересохло от нетерпения. Наконец, на линии опять щёлкнуло, и до него донёсся знакомый голос его дяди, но какой‑то сухой и жёсткий.

– Слушаю!

– Ну здравствуй, Орсон! – он был озадачен таким тоном, и всё же не смог скрыть радость, услышав его.

– Это кто?

Это было уже слишком. Не узнать его! Глухое раздражение как гремучая змея зашевелилось в груди. Захотелось немедленно одёрнуть задаваку и поставить его на место. Кем там возомнил себя дядя за время его отсутствия? И он ответил, также сухо и жёстко.

– Это Тони Гаросс. И ты мог бы быть повежливее со своим боссом.

Услышав последнее слово, бармен бросил на странного посетителя пытливый, оценивающий взгляд.

– Так это, в самом деле, ты, малыш? – голос дяди резко изменился.

– Я рад, что ты сразу меня узнал, – съязвил старик.

– Но, Тони, малыш… с тех пор как ты удрал из дома, прошло больше восьми лет. У тебя изменился голос. Вот почему…

– Сколько, ты сказал, прошло? – изумился он.

– Если хочешь, я могу сказать точно, – Орсон зашелестел бумагами. – Вот. Восемь лет, пять месяцев и двенадцать дней.

– Подожди, – попросил его Гаросс и, зажав трубку ладонью, повернулся к бармену. – Какой сейчас год?

– Ты что, с Луны свалился, что ли? – удивился тот.

– Угадал, именно оттуда. Так какой сейчас год?

– Две тысячи пятый.

Теперь бармен точно знал, что от этого чокнутого старикашки нужно держаться подальше и поспешил на другой конец стойки, куда как раз подсели две молодые пары.

Вот это да! Гаросс озадаченно потёр лоб. Восемь лет! Конечно, за это время мог измениться не только он сам, но и его голос. Тут дядя прав. Но ведь секретарша доложила ему, кто его спрашивает.

– А разве тебе не сказали, что это я тебе звоню? – голос у него опять стал жёстким.

– Сказали, конечно, – отозвался Орсон, – но я посчитал, что это чья‑то нелепая шутка. Ведь столько времени прошло… Но теперь я точно знаю, что это звонишь ты, и очень рад тому, Тони, что ты, наконец‑то, объявился.

– Я тоже рад тебя слышать, дядя.

Он не лгал. Он действительно был счастлив услышать голос родного человека, на чью помощь так рассчитывал. Но начало разговора ему не понравилось. К тому же, Джолтон наговорил столько всякого про Орсона, что не мудрено заподозрить своего родственника в нечестности. Гаросс решил разобраться в этом до конца.

– Объясни мне, Орсон, что твоя приёмная делает у меня дома?

– Всё очень просто, Тони, – услышал он в ответ. – Пару лет назад я решил перестроить свой домишко, сделать его более современным. Вот и переехал на время к тебе. Но ты не волнуйся на этот счёт. Дом уже практически готов, остались кое‑какие дела с правым флигелем. Так что тебе недолго придётся меня терпеть.

Объяснение удовлетворило его. Подозрение, возникшее было на счёт дяди, исчезло. Не хотелось верить, что близкий человек может тебя предать. Да и Джолтон перед смертью мог наговорить всё, что угодно о нём, лишь бы переманить его, Гаросса, на свою сторону.

– Тони? – беспокойно напомнил о себе управляющий.

– Мне нужно добраться до дома, Орсон, но у меня нет ни денег, ни документов. Так что мне нужна твоя помощь.

– Ты же знаешь, Тони, я всегда готов тебе помочь, – в голосе управляющего просквозила фальшь, но тот почему‑то не придал этому значение. – Ты где сейчас?

Старик знаком подозвал к себе бармена и спросил у него, что это за город. Тот посмотрел на него как на ненормального, но, чтобы не связываться, ответил сразу, с некоторым апломбом, показывая этим, что такой вопрос оскорбил его:

– Кохрана, папаша. Этот город называется Ко‑хра‑на. Штат Коррекода. Слыхал о таком?

Этот город был известен всему миру своими сталелитейными заводами и находился на юго‑западе страны, в двух тысячах километрах от столицы. Пожалуй, далековато.

– Я буду там завтра, – заверил его Орсон, узнав об этом. – Встретимся в двенадцать в баре «Карпенния». Это на западной окраине, на улице Святой Маргариты. Там нам никто не помешает.