Дневник профессора Гаросса

– Кстати, господин Голд, – я быстро глянул на него, чтобы поймать выражение его глаз, но мне это не удалось, – вы ничего не сказали о контракте.

– Контракт? В общих чертах он выглядит так. Вы даёте нам кредит под самый низкий процент. Половину этого процента мы выплачиваем, а вместо второй половины предоставляем вам эти снимки и видеозаписи о новой планете, растительность которой удивительно схожа с нашей, земной. Они помогут вам значительно обогатить вашу книгу, и не только в качестве иллюстраций.

Это предложение задело за живое. Они что, держат меня за полного идиота, раз пытаются таким примитивным способом раскрутить на огромную сумму денег? Тут ещё вспомнился Орсон, предупреждавший о том, что Космическое Общество запросто обманет меня, если начнёт решать финансовые вопросы со мной. Чёрта с два!

– Вы что‑то сказали, сэр? – встрепенулся Чолдрен Голд.

– Да. Вам не кажется, господин Голд, что это слишком мало за те деньги, которые вы не хотите платить?

– Это ещё не всё. Как только мы закончим исследование этой планеты, которую мы условно назвали «Чиккория», все эти материалы мы так же предоставим вам. Согласитесь, что сведения о живой планете из другой галактики стоят гораздо дороже. Но мы пошли вам навстречу, как нашему постоянному инвестору.

– Оригинально! – усмехнулся я. – Оказывается, вы ещё делаете мне скидку.

– Именно так, сэр.

Я чуть не задохнулся от захлестнувшей меня злости. Кем они себя там возомнили? И я решил ответить так, чтобы сразу сбить с него спесь. Придумать что‑нибудь такое, чтобы в «Спейсере» поняли, с кем они имеют дело. Но что можно придумать за те несколько секунд, что были у меня? И тут мне в голову пришла одна авантюрная мысль. Она была настолько абсурдна, что я даже не сдержал улыбки в предвкушении реакции на неё со стороны собеседника. Держитесь, Чолдрен Голд!

– Хорошо, я согласен заключить с вашим ведомством соглашение, – объявил я смиренно.

Голд даже не пытался скрыть свою радость, обнажив в довольной улыбке золотые коронки на коренных зубах.

– Но с одним условием, – добавил я.

– Мы готовы рассмотреть все ваши условия, – отозвался он, не ожидая подвоха.

– Надо полагать, что скоро вы отправите на эту планету свой корабль?

– Разумеется. Иначе зачем…

– Понятно, – я улыбнулся так, что Голд сразу же насторожился, – я так и думал. Так вот, господин Голд, моё условие таково: я должен быть членом экипажа этого корабля.

У председателя Большого Собрания от удивления округлились глаза. Я даже не представлял, что они могут стать такими большими. Зрачки застыли на месте, и я, наконец‑то, смог разглядеть их цвет – серо‑зелёные. В смятении он хотел было подняться, но потом передумал и плюхнулся назад в кресло. Моё заявление вызвало у него шок, и я получил огромное удовольствие, наслаждаясь этим зрелищем, и едва сдержался, чтобы не издать, подобно дикарю, победный клич. Получил, господин Зазнайка!

Прошло несколько минут, прежде чем тот пришёл в себя.

– Кажется, я вас неправильно понял, – наконец промолвил он.

– Ну почему же?

– Я же сказал вам, что после полёта мы представим вам все документы и материалы…

– Нет, господин Голд, вы поняли меня правильно, – я с наслаждением добивал поверженного противника. – Я хочу полететь на эту планету.

– Вы, должно быть, сошли с ума! Это же опасно! Зачем вам это?

– Всё, что изображено на этих снимках, я хочу увидеть собственными глазами. Согласитесь, после этого ценность моей книги возрастёт во сто крат.

– Из‑за какой‑то книги вы хотите рисковать жизнью? – растерянно пробормотал он. – Я вас не понимаю. Этот полёт связан с очень большим риском. Даже если вы удачно доберётесь до Чиккории, то и там вы не будете избавлены от всякого рода неожиданностей. И потому никто не сможет гарантировать вам хоть какую‑нибудь безопасность. Вспомните участь экипажа «Четыреста второго». Ведь это экспериментальный полёт, и вероятность благополучного возвращения, к сожалению, пока мала. Так что, господин Гаросс, прежде чем ещё раз настаивать на своём условии, подумайте об этом. Эта ваша прихоть может стоить вам жизни.

Как он разошёлся, бедняга! Ещё бы! Надеялся так легко меня провести и такой облом! Моё условие поставило крест на их затее. В «Спейсере» никогда не смогут принять его, потому что и Чиккория, и полёт на неё – это чистой воды выдумка. Неужели, для того, чтобы выудить у меня деньги, они не могли придумать что‑нибудь правдоподобнее?

Голд несколько раз нервно затянулся и продолжил:

– Поверьте, господин Гаросс, мы отправим на Чиккорию отличного специалиста. Кстати, вашего ученика. Я уверен, он всё сделает правильно. И делать он это будет не из‑за любви к природе, а из‑за денег. И рисковать своей жизнью он будет только для того, чтобы заполучить эти деньги. И другие члены экипажа тоже будут рисковать собой только из‑за этих чёртовых денег. А вас я не понимаю!

Ха! Ещё бы ему меня понять! Внутренне ликуя, я не жалел слов, чтобы убедить его в том, что это моё твёрдое решение.

– Постарайтесь понять меня, господин Голд, – заливался я соловьём, – этот дикий зелёный мир для меня больше, чем деньги. И я не хочу, чтобы этот мир остался для меня только вот такими цветными фотографиями. Это очень мало для серьёзной работы.

– К сожалению, я не уполномочен решать такие вопросы. И я не уверен, что Большое Собрание согласится на это.

– Это моё непременное условие! – решительно заявил я.

– Хорошо! – с плохо скрываемой досадой ответил Голд, вскакивая. – Я передам президенту и Большому Собранию ваше непременное условие. А теперь, прежде чем уйти, я бы хотел напомнить вам, сэр, о вашем обещании молчать о нашей встрече и о нашем разговоре. Об этом никто не должен знать. Ваш дядя в том числе.

Голд с силой вдавил окурок в пепельницу и только сейчас заметил, что она из чистого золота и украшена резьбой и бриллиантами. Эта вещь принадлежала отцу, любившему окружать себя роскошью, и стоила ему полмиллиона. От удивления у секретаря президента «Спейсера» отпала челюсть, но он тут же принял невозмутимый вид и, попрощавшись, вышел.

Как только за ним захлопнулась дверь, я от души рассмеялся. Полная победа! Космическое Общество в лице Чолдрена Голда получила от меня мощный удар по физиономии. Теперь этим самовлюблённым кретинам больше не взбредёт в голову, что Тони Гаросса можно так легко одурачить.

 

16