Дневник профессора Гаросса

Возле ворот нас ожидал длиннющий лимузин «Джигуди – Президент», возле которого лениво прохаживались несколько накаченных парней в костюмах спортивного покроя. При нашем появлении они оживились. Открыли нам двери и, пропустив в салон, расселись сами. Последними в лимузин залезли трое моих телохранителей.

В салоне нас поджидали два пожилых джентльмена с портфелями на коленях.

– Это наши юристы, – представил их Голд.

Мои юристы и нотариус должны были ждать нас в Центральном банке, где мы собирались составить договор.

Лимузин с места набрал скорость и помчался по улице. Почти сразу мы очутились в кольце чёрных джипов «Икс‑космос», которые сиренами расчищали нам дорогу.

Составление и подписание договора заняло всего полчаса. Юристы «Спейсера» подготовились основательно, и нам оставалось лишь кое‑что добавить и внести некоторые изменения. Себе я взял три экземпляра. Один оставил в банке, второй распорядился отослать Орсону, а третий попросил своих юристов, которым доверял как себе, вручить лично в руки главному редактору независимой газеты «Гедара». Так я обезопасил себя от всякого рода недоразумений со стороны Космического Общества. После мы с нотариусом составили доверенность, по которой Орсон Крект на время моего отсутствия становился полноправным хозяином имущества Гароссов.

Спустя минут пятнадцать мы, съехав с Корл‑Ходда, остановились во дворе огромного здания Хаймонт‑билт. Внешний вид главного корпуса Космического Общества производил грандиозное впечатление. Сколько раз я проезжал мимо, не обращая на него внимания, и только сейчас разглядел его как следует. Это строение нисколько не походило на своих собратьев‑небоскрёбов – серых, местами почерневших от времени коробок, скорее угнетающих, чем впечатляющих своими размерами. Видно архитекторы изрядно попотели над его проектом. Причудливо переплетающиеся линии, устремлённые вверх, казалось, доставали до самого неба. Солнце, которого сейчас почти не было видно из‑за облачности, переливалось в них мириадами лучей, отражаясь в стеклянно‑бетонных рифлёных стенах изумительным светом, и создавало впечатление, будто корпус светится изнутри.

Всюду, и во дворе и в здании, стояли вооружённые охранники с эмблемами Космического Общества на одежде. Позже я обратил внимание, что у всех работающих в «Спейсере» на левой стороне груди красуется этот знак – планета Земля с уносящимся в звёздное пространство кораблём и надпись: «Икс‑космос».

Мы поднялись на лифте на семидесятый этаж, причём лифт этот Голд открыл личным ключом, и очутились перед дверью с цифрами 7337 на никелированной табличке. Возле неё стояли два охранника. Голд что‑то сказал им, и мы, беспрепятственно пройдя внутрь, очутились в большой уютно обставленной приёмной. Нас встретила очаровательная секретарша, которая не поскупилась подарить мне одну из своих обворожительных улыбок. Она подняла трубку и доложила о нашем прибытии. Затем указала на дверь и мило сообщила, что нас ожидают.

Кабинет был просторным. В нём без труда поместилось бы футбольное поле. Стены и пол застилали толстенные ковры, поглощавшие любые звуки. По всему периметру была профессионально расставлена мягкая мебель.

В глубине комнаты за огромным столом сидел президент Космического Общества господин Таскерра, плотно сбитый старик лет восьмидесяти в строгом тёмно‑синем костюме. Откинувшись на спинку кресла и сцепив на груди руки, он глядел на нас из‑под кустистых бровей прищуренными глазами. Я помнил его молодым. Он часто приходил в гости к отцу и дарил мне, тогда ещё семилетнему мальчишке, дорогие подарки. Положив перед ним на стол папку с нашим договором, Голд что‑то прошептал ему на ухо и бесшумно удалился.

Таскерра медленно встал, и я с удивлением увидел, что он, не смотря на сутулость, выше меня. Старик тяжёлой походкой подошёл ко мне и, устало улыбаясь, протянул руку.

– Здравствуйте, господин Гаросс, рад вас видеть, – произнёс он скрипучим металлическим голосом; для меня это было так неожиданно, что я вздрогнул. – Пожалуйста, не удивляйтесь моему голосу, у меня протезная челюсть. Присаживайтесь, прошу вас.

– Не буду скрывать от вас, господин Гаросс, – продолжил он, когда мы расселись: он за свой стол, а я – в кресло напротив, – поначалу я был сильно удивлён вашим условием и хотел отказать. Эта экспедиция будет очень долгой и рискованной. Но потом, хорошо всё взвесив, я пришёл к выводу, что ваше условие – это не блажь состоятельного человека, которому от скуки некуда себя деть, а стремление учёного исследовать неведомый мир другой планеты, и дал своё согласие. Ваш опыт, ваши знания и, наконец, ваше имя придадут большой вес нашим начинаниям.

– Вы правы, господин Таскерра, – подтвердил я, – так оно и есть. Именно исходя из этого я поставил такое условие.

Я, конечно, солгал, говоря такое. Причина была совершенно другая. Но зачем ему знать об этом? Я по‑прежнему считал всё это розыгрышем.

– Мы придаём большое значение этой экспедиции, – голос Таскерры своей необычной монотонностью наводил на меня тоску, – и поэтому отбор её участников был очень строгим. И я рад, что вы изъявили желание принять в ней участие. Об этом, честно говоря, мы и не мечтали…

Внезапно он замолчал, как‑то сразу весь обмяк и на глазах стал превращаться в дряхлого старца. Кожа на лице собралась в крупные морщины, щёки обвисли, глаза впали. Крупная голова стала нервно подёргиваться.

Я с ужасом наблюдал за этой метаморфозой, за тем, как трясущимися руками он, задыхаясь, с трудом дотянулся до старинной инкрустированной золотом и самоцветами шкатулки, достал что‑то из неё и быстро сунул себе в рот. Затем облегчённо откинулся в кресле, запрокинул голову и закрыл глаза.

Это было настолько неожиданно и странно, что я даже не успел среагировать. Лишь когда Таскерра уснул, похрапывая с тяжёлым присвистом астматика, я нервно заёрзал в кресле. Это было уже слишком! Тон, с которым он ко мне обращался, учитывая неестественный голос, я ещё мог как‑то перенести. Но эту выходку! С моим отцом он вёл себя совсем иначе. Заискивал, прыгал перед ним на задних лапках. Впрочем, как и все кредиторы. А теперь, видно, решил отыграться на мне. Нет, так не пойдёт!

Я раздражённо вскочил и собрался выйти, как увидел вещь ещё более странную. Лицо президента, только что бывшее земляного оттенка, вдруг стало розоветь, морщины разглаживаться, дыхание выровнялось, а голова и руки перестали трястись. Как в сказке господин Таскерра возвращался к жизни, но уже посвежевшим и полным сил. Вот он сделал глубокий вдох и захлопал глазами. Пока он приходил в себя, я вернулся на место.

– Извините меня, господин Гаросс, – продребезжал он, очнувшись, – я не успел предупредить вас. Вы, наверное, бог знает что обо мне подумали.

– Да, это застало меня врасплох, – признался я.

– Извините ещё раз, сэр, – президент полностью пришёл в себя и, увидев моё удивление, пояснил. – Очень много приходится работать. Выручает только это новейшее средство.

Он достал из шкатулки жёлтую капсулу в желатиновой оболочке, покрутил в руке и протянул её мне.

– У неё много достоинств. Одно из них заключается в том, что быстро снимает усталость, заменяя сон и релаксацию. У вас болезненный вид, господин Гаросс. Очевидно, вы плохо спали. Попробуйте и почувствуете себя намного лучше.