Дневник профессора Гаросса

– У него есть деньги! – выкрикнул в спину деда Клайд. – Ты должен ему помочь, чёртов старик. Он мой приятель.

– Ну хорошо, Клайд, – старик вернулся, – раз у него есть деньги… э‑э, раз он твой дружок, я посмотрю его, будь он хоть трижды белый.

Хирург присел рядом с Гароссом, который изо всех сил старался не потерять сознание, распахнул пальто, после откинул полу пиджака и осторожно убрал с раны окровавленную рубашку.

– Пулевое ранение, – спокойно констатировал он, – свежее, тридцать девятый калибр. Так… Пуля застряла в теле. Это уже хуже. Придётся оперировать.

Он потрогал раненому лоб, пощупал пульс и сокрушённо покачал головой. Затем велел внуку развести газовую горелку и приготовить инструменты и ушёл. Пока он в соседней комнате тщательно мыл руки в эмалированном тазу, Клайд извлёк из‑под кучи матрасов армейский нож и стал прокаливать его на огне горелки. Через несколько минут дед вернулся с поднятыми руками, как заправский хирург.

– Инструмент готов? – спросил он внука.

– Готов! – ответил тот.

– Тогда принеси «Джерри». У меня там осталось.

Клайд убежал, а Хирург присел около раненого.

– Не волнуйся, приятель, – сказал он Гароссу, – всё будет хорошо. Ранение пустяковое, так что нечего переживать. В Анкаруке я помогал профессору Дюва. Тогда мы спасли жизни не одной сотне солдат. И, скажу я тебе, многих мы буквально вытащили с того света. Твоя рана, парень, по сравнению с теми, что мне приходилось штопать до сих пор, – мелочь. Так что успокойся и расслабься.

В это время вернулся внук с початой бутылкой «Джерри», дешёвого, но крепкого алкогольного суррогата. Больше половины её содержимого он влил в рот Гароссу, а остальное вылил на рану и руки деда.

– Наркоз! – скомандовал Хирург.

Клайд от души врезал раненому по челюсти, и тот отключился.

– Готово, док!

– Тогда приступаем.

Старик взял в руки нож и внимательно осмотрел его на свет…

 

4

 

По заверению Хирурга операция прошла успешно. Пуля была извлечена, рана зашита и забинтована. Когда Гаросс открыл глаза, Клайд снова влил в него «Джерри» и набросил сверху ещё пару одеял.

– Спи, Том Бромс, – сказал он ему, – теперь тебе надо много спать. Большая потеря крови – это тебе не шутка.

Гаросс боролся за жизнь недели две. К сожалению, старик где‑то допустил ошибку – на третий день рана начала гноиться. По наказу деда Клайд купил нужную мазь, но она мало чем помогала. Шов почему‑то не хотел затягиваться. Хирург лишь с недоумением разводил руками и уходил, ничего не объясняя, но заставлял внука менять повязку каждый день.

Не имея сил подняться, Гаросс вынужденно лежал в постели. В основном спал или дремал, а в минуты бодрствования обдумывал план спасения планеты. Днём к нему наведывался Клайд – покормить, сменить повязку – и делился свежими новостями. Оказывается, недавно в пустыне Фитра всего в двухстах километрах от Кохраны был зарегистрирован неизвестный взрыв большой мощности. Полицейские, приехавшие на место взрыва, обнаружили там останки десятка внедорожников и какого‑то неизвестного летательного аппарата, и зарегистрировали повышенную в несколько раз радиацию. Правительство хотело направить туда комиссию для расследования, но Космическое Общество заявило, что по их предположению произошло столкновение спускавшегося космического аппарата с проезжавшими машинами. А это было по их части.

Как‑то после очередной перевязки, Гаросс неожиданно вспомнил о пилюле Морриса, лежавшей в кармане его рубашки. Когда‑то она восстановила работу его, давшему сбой, сердцу. Возможно, и сейчас выручит.

Подросток выполнил его просьбу – достал из кармашка контейнер, где в одном из отсеков лежала жёлтая желатиновая капсула. Затем извлёк пилюлю, с любопытством осмотрел её и сунул в рот раненому.

Чуда не случилось. Гной не исчез, и рана не затянулась, как он надеялся. Зато обессиленный организм заполнился энергией, и прекратилось жжение в боку. Это дало ему толчок для действия. Под изумлённым взором Клайда, он попытался встать. Но рана резкой болью дала знать, что он поспешил с выводами. И всё же он поднялся, потихоньку, не спеша, чтобы не теребить рану. Затем осторожно добрался до окна. На улице лежал снег, укрывший хлам и мусор и сделавший двор более привлекательным. Наступила зима…

Эта картина непроизвольно вызвала у него мысли о кейсе, который он закопал, спрятав его до лучших времён. В нём хранились документы, способные превратить Землю в пепел. Это ради них он рисковал жизнью, боролся со смертью и стремился выжить. Эти документы обязательно нужно обнародовать. Только тогда планета Земля будет спасена. Кейс, пока его окончательно не занесло, и пока не промёрзла земля, нужно было немедленно забрать и, раз он собирался переждать здесь зиму, спрятать где‑нибудь поблизости. Так будет спокойнее. Но сам он был ещё слаб для этого, и тогда, после недолгих колебаний, он обратился за помощью к Клайду.

– Это двенадцатый километр, если ехать в Кохрану, – объяснял он ему, когда тот согласился, – сразу за указателем направо. Ровно через сто метров свернёшь опять направо. Через пятьдесят метров…

– Прям, как в кино про пиратов, – улыбнулся мальчишка.

Гароссу понравилось такое сравнение, и он тоже улыбнулся.

– Там, слева, увидишь три дерева. Они растут особняком, треугольником. На пересечении их вершин закопан кейс…

– Там деньги? – оживился Клайд.

– Нет, – разочаровал он его, – так важные документы. Очень важные. Настолько важные, что ты можешь поплатиться за них жизнью. Видишь ли, на самом деле есть кое‑что дороже денег.

– Дороже денег ничего нет! – уверенно заявил тот.

– Когда‑нибудь ты убедишься в обратном. А сейчас запомни: не пытайся открыть его, иначе тебя разнесёт на куски.

– О, боже! Ты что, агент, что ли?

Во избежание расспросов Гаросс не стал разубеждать нового друга, что к шпионскому ведомству он не имеет никакого отношения.

– И последнее, – втолковывал он Клайду как матёрый разведчик, – постарайся, чтобы этот кейс никто не увидел. Иначе из‑за него у тебя будут огромные неприятности.

– Хорошо, шеф! – весело отозвался тот. – Сегодня же вечером этот опасный для моей жизни чемодан будет у тебя. А сейчас ложись, я обработаю рану.