Доктор Шифр

Друзья дошли до ближайшей колонки, и, пока Андрей промывал волосы, Ким смотался в соседнюю аптеку за пачкой ваты и пузырьком зеленки. Потом они забрели в тихий дворик и развернули полевой лазарет под густой зеленью склонившейся березы.

Ким, похоже, чувствовал себя жутко виноватым. Андрея посетила такая мысль, когда он понял, насколько старательно друг обрабатывает рану: прямо с дотошностью мастеровитого хирурга, будто в распоряжении у него не вата с зеленкой, а набор первоклассных медицинских инструментов и хорошенькая медсестра‑ассистентка (Андрей видел такое в сериале «Скорая помощь» по НТВ).

Сам Волошин помрачнел и осунулся. У него сильно болела голова и накатывала тошнота, так что Андрей сразу поставил себе диагноз: сотрясение мозга. А он многое слышал про сотрясение мозга. Кто‑то даже рассказывал, что «с этим долго не живут». Потому‑то имевшиеся у него симптомы расценивал как первые признаки скоропостижной кончины.

Однако не это тревожило Андрея сильнее всего. У него появилось ощущение, что после удара в голове будто образовался затор. Пробка в том самом канале, по которому текла энергия, связывающая с красно‑зелеными огнями из далекого космоса.

«Почему я перестал видеть облако над головой Димедрола? – думал он. – Это из‑за того, что я должен был вот‑вот потерять сознание, или удар головой что‑то отключил во мне?»

Ему захотелось тотчас увидеть красное свечение. Но Димедрол был далеко, а чтобы взглянуть на бабушку, надо еще добраться домой. А до тех пор он будет пребывать в тревожном неведении: сохранилась ли способность контактировать с огнями или хулиган буквально выбил из него всё сверхъестественное?

«Сверхъестественное дерьмо», – подумал Андрей. Так бы сказали герои боевиков, которые они с Кимом частенько смотрели по видику: «Я выбью из тебя всё сверхъестественное дерьмо!» Пожалуй, эта реплика подошла бы Сталлоне.

Шутки шутками, но Андрей начинал паниковать. Перспектива лишиться причудливого дара, связи с невидимым другом из космоса, а вместе с ней – возможности по‑настоящему отвлечься от мрака, нависшего над семьей, повергала Волошина в глубокое уныние.

– Ну и на фига ты Димедролу подножку поставил? – спросил Ким, ваткой смахивая с волос Андрея остатки запекшейся крови.

– Чтобы он тебя не догнал и морду не набил, – отвечал Волошин, глядя прямо перед собой.

– А он бы и не догнал. Я смог бы убежать.

– Нет. Не смог бы.

Непоколебимость в голосе друга ударила по самолюбию Кима. Прекратив обрабатывать ссадину, он посмотрел на Андрея с нескрываемым раздражением.

– Так, мелюзга, давай‑ка договоримся. Больше ты впрягаться за меня не будешь! Никогда‑никогда. Ясно?

– Почему?

– Потому что это стремно! Младший впрягается за старшего – да если Димедрол кому‑нибудь об этом сболтнет, надо мной будет ржать вся школа!

– Он не сболтнет.

– Почему ты так уверен?

– Потому что на землю его повалил «мелюзга». Да еще и клевую футболку порвал. Нет, Димедрол никому ничего не расскажет – иначе его самого засмеют и перестанут бояться.

Ким внимательно посмотрел на младшего друга. Можно было лишь догадываться, о чем он думал, а вот Андрей свои тогдашние мысли запомнил прекрасно.

Огни пропали. От удара их зажало где‑то в коридорах мозга.

Интуиция подсказывала, что и «бабушкиного шара» он больше не увидит. Мысли об этом не давали покоя, сводили с ума. Нужно было срочно бежать домой и проверить неприятную догадку.

– Долго еще? – нетерпеливо спросил Андрей.

– Кровь я счистил, – пробубнил Ким, орудуя ватой. – Теперь самое прикольное: дезинфекция!

Он оторвал от рулона свежий кусочек, бухнул на него немыслимое количество зеленки.

– Будет щипать, – со знанием дела заверил Ким. – Готовься на счет «три».

– Готов.

– Раз.

– Давай‑давай.

– Два.

– Просто мажь уже!

Ким с нажимом приложил вату к ране. Андрей поморщился и тихо зашипел.

– Терпи, казак, сильнее будешь, – глубокомысленно проговорил Ким. – Ван Дамм бы стерпел и не захныкал.

– Я не хнычу.

– Шипишь, как девчонка.

– Может, мне тебя головой приложить? А потом облить ведром зеленки? Чтоб тоже сильнее стал.

– А мне это не надо.

– Уверен?

– Все думают, я владею тэквондо, а значит, не боюсь боли.

– Никто так не думает, Ким.

– Ладно, может быть, не все – но многие.

Андрей вздохнул, стоически перенося пощипывания боевого ранения. Ким завершил наносить густой слой зеленки, повращал голову пострадавшего товарища, любуясь проделанной работой с видом престарелого эскулапа, страдающего миопией.

– Сойдет для сельской местности, – заключил он. – Главное – левой стороной пореже поворачивайся, чтоб предки не спалили.

Друзья побросали вату с пузырьком зеленки в урну и отправились домой. Уже когда расходились по подъездам, Ким окликнул Андрея.

– Слышь, мелкий… – Он переминался с ноги на ногу, подбирая слова. – Спасибо, что задержал Димедрола.

Ким сказал это совершенно серьезно, без присущей ему ироничности, которая с годами станет куда больше напоминать язвительность.

– Пожалуйста, – кивнул Волошин.

– Я такие моменты не забываю и когда‑нибудь помогу в ответ. – Еще секунду он сохранял сосредоточенный образ, а затем беззаботно махнул рукой: – Один хрен завтра в школе Димедрол нахлобучит мне.

– Значит, задержу его снова.

Ким хмыкнул, глядя на невысокого, щуплого Андрея.

– Ну да, точно. Ладно, бывай. Позвони потом, расскажи, как прошло с бабулей.

– Позвоню, – пообещал Андрей и нырнул в подъезд.