Две недели чистого счастья

– Боже, ребята! – завела глаза к потолку Анна, успевающая кормить сидящего рядом сына. – Хватит вам напирать на Айсулу! Я, конечно, понимаю, Чимини, что тебе не терпится показать всем, что твоя девушка самая талантливая и красивая, но пусть она сама решает, кому и что показывать и рассказывать! Нет, ну, правда, парни, придержите уже лошадей!

– Вот так всегда, менеджер! Вечно ты нас одергиваешь! – притворно надул губы Хоби и тут же получил от Юн Ги недовольное:

– Эй, бро!

Анна рассмеялась на эту реакцию своего мужчины и заявила:

– Да если я не буду вас останавливать, вы, мальчики, та‑ак далеко можете зайти!

Джин опять расхохотался:

– Это уж точно!

И ужин продолжался все в той же непринужденной атмосфере. Разговоры вскоре плавно перетекли на работу музыкантов, как это часто бывает между людьми одной профессии и одинаковых интересов, и девушка с интересом прислушивалась к их голосам, ненадолго задерживала взгляд то на одном лице, то на другом, стараясь сильно не пялиться, чтобы не показаться назойливой.

Мужчины все были хороши собой, даже без сценического грима – хорошие фигуры, отточенные многочасовыми занятиями хореографией и тренировками на спортивных тренажерах, привлекательные подвижные лица, ровные белые зубы, достаточно длинные волосы, в соответствии с принятой в кей‑попе модой. А, кроме того, от всех них веяло такой мощной энергетикой, что Айсулу готова была поверить – на живых концертах миллионам их зрителей просто срывает крышу.

Но, несмотря на то, что все семеро были супер‑мега‑звездами, давно покорившими мир, ей было удивительно просто в их компании, хотя сама девушка почти не принимала участия в разговорах, однако присутствие сидящего рядом Чи Мина удивительно умиротворяюще действовало на нее.

Через какое‑то время Анна встала и спросила:

– Так, друзья мои! Кто будет чай? Кофе не предлагаю – уже поздно! Вам надо хорошенько выспаться – завтра плотный график.

Парни все, как один, подняли руку, и только Чон Гук застенчиво спросил:

– Менеджер, а можно мне банановое молоко?

– Конечно, малыш! – ответила Анна, и Айсулу поразилась, как просто она назвала взрослого парня «малышом», а потом вспомнила, что тот, и впрямь, для всех них был маленьким – Золотым Макнэ, выросшим на глазах шестерых хёнов и так и воспринимаемым ими. – Айсулу, поможешь мне?

– Конечно, Анна! – с готовностью поднялась девушка и пошла вслед за хозяйкой дома, провожаемая взглядом Чи Мина.

Пока они на кухне готовили все для чаепития, Анна лукаво посмотрела на гостью и сказала:

– Он весь вечер не сводит с тебя глаз! Похоже, наш Чимини влюблен по уши! У вас ведь все хорошо?

Айсулу почувствовала, как улыбка растягивает ее губы:

– Да! Я счастлива, что приехала сюда!

– Я тоже рада за вас, голубки! Только помните, что безопасный секс – это круто!

Айсулу покраснела, как будто ее застали за чем‑то непристойным, и хотела что‑то ответить, но тут в кухню вошел Юн Ги:

– Я подумал, птичка моя, что вдвоем вы все не унесете. Решил, что моя помощь не будет лишней!

– Мой мудрый мужчина! – расплылась в улыбке Анна, и Айсулу вдруг ясно увидела, что эти двое находятся в полной гармонии друг с другом, хотя она помнила из давнего рассказа Чи Мина, что поначалу между ними не все было гладко.

Втроем они принесли все необходимое в столовую, Анна быстро собрала грязную посуду, и женщины унесли ее в мойку.

А музыканты‑то, оказывается, все как один сладкоежки, подумала Айсулу, наблюдая, как парни уплетают купленный хозяевами днем тортик. Сама она, в принципе, была равнодушна к сладкому, философски воспринимая как его наличие, так и отсутствие. Единственное, чего она придерживалась неукоснительно, – чтобы в чае была пара ложек сахара.

Вскоре гости поблагодарили хозяйку за ужин и начали собираться по домам.

Девушка спросила Анну, не нужна ли ей помощь в уборке со стола, на что та ответила:

– Нет, дорогая! Я отлично справлюсь сама. А вы поезжайте осторожно, да пусть Чи Мин хорошо отдохнет – завтра насыщенный день.

– Конечно, я хорошо отдохну, менеджер! – с воодушевлением воскликнул тот и получил в ответ скептический взгляд женщины и хитрую улыбку.

– Угу, – протянула она, но больше ничего не сказала.

Музыканты уже уехали, всей гурьбой выйдя из дома, оставались только Чи Мин и Айсулу. Вокалист чмокнул в мягкую щечку Юн Сока, которого отец повел купаться перед сном, но сначала мальчик подбежал к девушке и, обняв ее, спросил:

– Тетя, ты еще придешь к нам?

Айсулу, присевшая перед ним на корточки, не зная, что ответить, посмотрела на Чи Мина поверх темной макушки ребенка, а Юн Ги ответил мальчику:

– Конечно, сынок, тетя придет к нам, и вы с ней еще много раз увидитесь!

Успокоенный мальчик погладил девушку по щеке и спросил:

– Тетя Айсулу, а ты покажешь мне свои рисунки? – малыш слышал разговор взрослых за столом и запомнил его.

– Конечно, дорогой! – ей ничего не оставалось, как ответить согласием.

– А ты нарисуешь мне что‑нибудь? – не отставал ребенок.

– Хорошо, если ты хочешь этого!

– Хочу, – кивнул Юн Сок, внимательно глядя на нее своими бирюзовыми глазами.

– Тогда обязательно нарисую. А что ты хочешь?

– А нарисуй мне гору, на которой живет Марал!

– Твой Марал? – переспросила с улыбкой художница, на что получила утвердительный кивок.

– Хорошо, дорогой, я нарисую и в следующий раз привезу тебе.

– Ты хорошая! – обвил ручонками ее шею Юн Сок, и девушка осторожно прижала к себе мальчика, от которого пахло нежно и приятно.

После этого он попрощался с «дядей Чи Мином» и отправился в ванную вслед за отцом, который пожелал гостям хорошо добраться до дома.

Анна проводила их до дверей, и молодые люди пошли к машине.

К ночи стало заметно холоднее, Айсулу почувствовала, как холод пробирается под подол платья, а тонкие чулки являются слабой защитой. Она зябко повела плечами, хотя и была в куртке, и Чи Мин, заметив это, приобнял ее за плечи: