Его М.Альвина

Высоко собранные в пучок волосы на затылке демонстрируют вызывающе изящную шею, переходящую в гордо расправленные плечи и идеально ровную спину. Ее руки буквально парят над рядом черно‑белых клавиш. Даже в несуразно широкой толстовке Мальвина за роялем смотрится так… Черт, да она что? Ведьма? Потому что нельзя вот так легко и просто извергать невероятный поток звуков из этой черной гробины с поднятой вверх крышкой с закрытыми, мать вашу, глазами.

Мальвина не смотрит на клавиши, по которым скользят ее пальцы. Она вообще никуда не смотрит. А просто сидит, слегка вздернув подбородок, прикрыв глаза и периодически покачивается в ритм мелодии.

Я, словно дурак, глазею на нее, стоя в проходе и глупо прячась за шторками. Каждая долбаная нота быстро начинает тормошить притихшую боль в моей башке. Но я мазохист, потому что не двигаюсь. Какое‑то тянущее чувство в груди оказывается сильнее, чем волны головной боли бьющиеся изнутри о черепушку.

Сейчас Мальвина не похожа на ту, кто чуть не откусила мою руку, врезала мне пощечину и пыталась утопить в душе. Сейчас эта девчонка – дьявольская смесь изящности и беззащитности.

Но, видимо, эти шторки никогда не стирали, потому что через некоторое время у меня начинает жутко свербеть в носу. А через секунду мой громогласный чих расходится по всему залу.

Черт! Альвина молниеносно подскакивает с места, а мне больше нет смысла прятаться. Чувствую себя просто идиотом, когда выпутываюсь из штор и выхожу вперед, показываясь Але на глаза.

Мы молча смотрим друг на друга какие‑то краткие мгновения, пока взгляд Мальвины не распахивается настолько, что даже с другого конца зала я замечаю, как ошарашенно светятся ее огромные глаза. А еще я четко слышу, как с ее губ, вместе с прерывистым выдохом, слетает и мое имя:

– Данил?

 

Глава 11

 

– Данил? – хрипло выдыхаю его имя.

Произнести громче не получается. От неожиданности голосовые связки словно атрофируются. Я глазам своим не верю. В стенах консерватории можно увидеть кого угодно, разных творческих фриков, привыкаешь ко всему, но лицезреть Данила прямо на пороге репетиционного зала… К этому жизнь меня точно не готовила. А еще никто не предупреждал меня о том, что в свои двадцать с копеечкой лет буду делить жилплощадь с чужим и странным парнем.

– Привет, сосед, – Данил непринужденно разводит руками.

– Ты как здесь оказался? – делаю несколько широких шагов вперед, спускаясь со сцены, и не свожу взгляда с высокой фигуры, размах плеч которой загромождает весь проход в зал.

Я все еще не уверена в том, что вижу перед своими глазами. У меня нет никаких соображений, что заставило Данила появиться здесь и сейчас.

– Тут такое дело… – он лохматит широкой пятерней волосы на затылке и при этом как‑то подозрительно отводит взор в сторону, а потом вздыхает, резко опуская руку, – мне нужны твои ключи от квартиры.

– Зачем? – настороженно замедляю шаг и хмуро свожу брови к переносице. – А твои где?

– Потерял. – Данил растягивает губы в невинной улыбке. – Я прямиком пойду домой и никуда оттуда не денусь, так что можешь не переживать.

Чувствую, как начинает закипать мое спокойствие, которым я напиталась за время отсутствия Данила в квартире. Набираю в легкие воздуха, чтобы высказать свое весьма неодобрительное мнение по этому поводу, но еще одного шага вперед хватает, чтобы проглотить свои же рвущиеся наружу слова. Потому что вижу перед собой дико уставшее лицо с измученными, абсолютно блеклыми глазами, окруженными четкими темными кругами. А я ведь видела Данила другим. Буквально этим утром, правда, на фотографиях в социальной сети.

Видимо, я слишком пристально рассматриваю своего соседа, потому что широкие брови на мужском лице приподнимаются в немом вопросе.

– Да, сейчас… Ключи в сумке, – бормочу себе под нос и иду к окну, на котором бросила свои вещи.

И ощущаю себя так неловко, когда спиной чувствую, как внимательно следят за моими движениями.

– И что? Даже не будет возмущений? Просто отдашь ключи? – усмехается Данил, пока я копаюсь в бездонной сумке в поисках.

– Если ты не явишься домой до того момента, когда я приду с репетиции, то пеняй на себя, – предупреждаю я.

Не буду же сообщать, что на самом деле меня дергает от любопытства, где же пропадало Его Величество, и что за это время периодически выжидающе поглядывала на входную дверь квартиры.

– Обещаю, что точно буду ждать тебя там.

– Ага, как верный пес…

– Гав, – низкий смех раздается так близко, что кожа у моего виска покрывается горячими мурашками.

Я подпрыгиваю на месте, роняю обратно сумку на окно и оборачиваюсь. А мое сердце подскакивает куда‑то к горлу. И даже не знаю, отчего больше: то ли оттого, что испугалась, то ли потому, что вписываюсь телом в грудь Данила. Этот засранец подкрался ко мне так близко, что замечаю едва пробивающуюся щетину на широком подбородке.

Не понимаю, как он может до сих пор окружать себя ароматами своего парфюма, если его почти двое суток не было дома. Один вдох и этот аромат предательски липнет к кислороду в моих легких.

От прямого, прожигающего взгляда Данила начинает закипать кровь, становясь испариной на моей коже. Задержавшись на моем лице, его взгляд перескакивает куда‑то за меня, а полные губы расплываются в довольной улыбке.

– О, вот и ключики. – Легко нарушая любые понятия о личных границах, Данил наклоняется вперед, сокращая расстояние между нашими лицами на мизерное.

Одновременно чувствую, как он заводит свои руки мне за спину, начиная тянуться к брошенной на подоконнике сумке. Чувствую, как его дыхание касается моего лица и как мои ноги становятся пластилиновыми. Я не дышу, потому что моё тело напрочь забывает обо всех своих навыках, оставляя лишь один – дрожать.

Данил будто бы специально придавливает меня собой к краю подоконника, заставляя выгнуться назад. А еще я точно ощущаю, как он втягивает носом воздух возле моего лица, прежде чем нас оглушает тяжелый хлопок двери и гогот ввалившихся в зал моих коллег по репетиции.

С головы до ног меня прошибает не то холодной, не то жгучей волной, когда я понимаю, что я и Данил стоим, прижавшись друг к другу прямо на обозрение пары десятков любопытных глаз. Идеальная картинка для сплетен.

– Ой, а мы не вовремя, да? – слышу голос Аньки еще даже до того, как успеваю отпихнуть от себя слащаво лыбящегося Данила, приросшего к полу.

– Да… То есть нет… Мы не… – мямлю, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в одно правильное место – в мозг.

Выдыхаю. По‑дурацки поправляю пучок волос на голове, тру кончик носа, мну ладони, да и вообще, просто глупо топчусь на месте, не зная, куда себя деть. И не смотрю на Данила. А зачем? Его широкая улыбка и так вызывающе сияет даже в полумраке.