Его М.Альвина

Но я не дослушиваю ее нервный лепет, а просто сбрасываю звонок, подрываюсь с кровати и стиснув зубы, решительно выскакиваю в коридор. Мне очень нужно на свежий воздух и очень не хочется находиться в присутствии того, чей аромат геля для душа до сих пор держится у меня в легких. Кажется, что за те секунды рядом с этим гадом я успела пропитаться его запахом насквозь. Тошно так, что стараюсь даже дышать через раз, когда хватаю куртку с вешалки у двери и быстро влезаю в ботинки, но успеваю заметить все еще вальяжно развалившегося на стуле Данила.

От входной двери, в сторону гостиной, открывается отличный обзор на то, как он, до сих пор обмотанный лишь одним полотенцем вокруг бедер, вытянул вперед свои волосатые ножищи и уставился в экран телефона. Мои шумные телодвижения в коридоре заставляют его лениво поднять голову. Несколько молчаливых секунд мы просто пробиваем друг друга взглядами.

– Уже съезжаешь? – Низкий голос буквально пышет издевкой.

Нагло приподняв одну бровь и уголок губ одновременно, Данил обводит меня колючим взглядом с ног до головы. Я мгновенно получаю порцию холодных мурашек и почему‑то ощущение беспомощности. Как же мне хочется уметь метать хотя бы молнии из глаз. Я бы выжгла и пепла не оставила от того места, где сидит его голый зад.

Не произнеся ничего в ответ, вылетаю на лестничную клетку, как если бы меня гнали поганой метлой. Хотя присутствие в квартире Данила ничем не лучше…

 

Глава 4

 

– То есть недолго музыка играла? – усмехается Аня, ставя передо мной дымящуюся чашку зеленого чая. – И что теперь?

– Не знаю, – я тяжело вздыхаю, осторожно касаясь пальцами горячего края кружки и тоскливым взглядом осматриваю свою бывшую конуру в общаге.

Именно конуру. Комнатушка, обклеенная рогожкой цвета поганки, едва вмещает в себя две односпальных кроватки с облупившимся лаком на изголовьях, потрепанные тумбочки между ними, видавший жизнь холодильник и хромой на одну ногу стол, одновременно и письменный, и обеденный.

Этот номер "люкс" я почти четыре года делила с Аней, скрипачкой, спортсменкой и просто красавицей. И ещё более тоскливо сравниваю в мыслях эти «хоромы» с квартирой Кристины. Да одна только спальня вместит в себя две таких комнаты. Неужели мне придётся снова вернуться сюда? К хорошему привыкаешь быстро. Я уже сроднилась с тишиной, постоянно идущей горячей водой и отсутствию расписания, когда и какая комната драит общую кухню.

Но взгляд останавливается на своей бывшей кровати у окна, заправленной незнакомым пледом в цветочек и лежащими на ней чужими нотами. Мне ведь и возвращаться‑то некуда. Стоило только съехать, как в этот же день Ане подселили новую соседку‑второкурсницу. Кому‑то повезло, и, как оказалось, не мне. А всего месяц назад, лихо перевозя отсюда вещи, я думала иначе…

– Так что будешь делать? – Анька перебивает мои мысли, шурша фольгой от распакованной шоколадки. – Можно попытаться разместить тебя где‑то на полу, но если засечет комендантша, – Она широко разводит руками.

– Да меня‑то и в гости сюда с трудом впустили, а ты про ночёвку, – грустно усмехаюсь, проворачивая вокруг своей оси горячую кружку на столе. – Была мысль снять квартиру посуточно, пока ОНО там, – намеренно интонацией выделяю «оно», не забыв при этом скривиться. – Это дорого. Гостиница – та же песня.

– После выходных поговори с деканом. Может, найдут тебе место в общежитии? – предлагает Аня, откидывая мешающий белокурый локон с лица.

– Поговорить можно, но до понедельника мне надо где‑то жить, – недовольно цокаю языком.

Я правда не знаю, что делать. Тысячный раз вздыхаю. Чай стынет в чашке. Я не выпила ни глотка. Мое настроение окончательно пробило десятое дно.

Это я несколько часов назад, убегая из квартиры Крис, была такая отважная и смелая, что могла в этот же момент остаться ночевать прямо на лавочке у подъезда. Только бы не возвращаться на тринадцатый этаж. А сейчас прекрасно понимаю, куда в итоге придется идти. Денег настолько мало, что даже «кот наплакал» кажется баснословной суммой по сравнению с тем, сколько лежит в моем кошельке.

Поэтому я и отправилась прямиком в общежитие консерватории. Но максимум на что могу рассчитывать – это посиделки с Аней в комнате до его закрытия. Правила есть правила: нет разрешения на проживание – покинь помещение до десяти вечера. И уже через полчаса меня ждёт эта участь.

– Аль, – Аня вдруг понижает голос, – а он хоть симпатичный?

– Кто «он»? – отстраненно переспрашиваю я, все еще размышляя о любых вариантах, как избежать незапланированного сожительства.

– Тот, кого подселила к тебе Кристина.

От неожиданного вопроса я дергаюсь и проливаю несколько капель чая себе на джинсы. Тру рукой расползающиеся по темно‑синей ткани пятна и тут же грозно хмурю брови, осуждающе смотря в миловидное личико подруги, а в ее, по‑детски распахнутых, глазах напротив горит загадочный интерес.

– Совсем уже? Мне, возможно, придется жить несколько недель с лицом мужского пола неизвестной этиологии, но тебя интересует информация о его внешности?! А если он озабоченный какой‑то? Приставать начнет? Дружков толпами водить?

– Замучай его арпеджио*. Сам съедет, – задорно подмигивает Аня, но не найдя в моем взгляде ни капли позитива, вздыхает. – Слушай, это, конечно, не совсем прикольно, но ведь его знает парень Кристины. Может, он действительно нормальный?

Непроизвольно вспоминаю о том, с какой силой хватали меня руки Данила и его нахальное предложение про «отсосать». Вздрагиваю и, поежившись, бурчу:

– Это вряд ли…

– А как его зовут? – не унимается Аня.

– Данил. – В каждую произнесенную букву я вкладываю щепотку злости и все же делаю глоток почти холодного чая, чтобы хоть как‑то приглушить свои эмоции.

Гад! Надо было вообще откусить ему руку.

– Зайду к тебе в гости на досуге, – серьезно изрекает бывшая соседка по комнате, поправляя декольте на домашней футболке.

– Если так интересно, то, может, поменяемся местами? И тогда тебя будет встречать полуголое, распускающее руки, хамло! – Я со стуком ставлю кружку обратно на стол.

– Он еще и полуголый тебя встретил? – Анютины глазки распахиваются, как по щелчку. – Офигеть. Так он симпатичный или нет?

Я со стоном утыкаюсь лбом в шершавую поверхность старенького стола. И вот за что мне? Одна подруга подкидывает мне левого мужика, а вторая – чуть ли не слюни пускает на такой ход событий.

Да не хочу я ни с кем жить, девочки!