Его Мальвина

Пьяное тело в конце концов подает признаки жизни. Данил с протяжным стоном отрывает голову от подушки и испепеляет меня взглядом, затянутым мутной пеленой. Его волосы взъерошены, как воронье гнездо, а лицо искривляется в злой гримасе.

– Чего тебе? – рявкает он грубо, одаривая меня едким ароматом алкоголя.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отвесить по его нетрезвой морде отрезвляющую оплеуху. Но меня вовремя посещает мысль: а если он в подобном состоянии совсем неадекватный? Понятия не имею, чего ждать от своего соседа. В таком сожительстве я никогда не состояла.

– Ау! Это моя спальня, – как можно тверже и спокойнее заявляю я, стараясь не показывать, что вообще‑то сейчас его побаиваюсь.

– И что? – хрипло бурчит он.

– Катись прочь!

С хмельной усмешкой Данил бесстыдно скользит по моему телу взглядом. До меня вдруг доходит: я сижу перед ним в легкой пижаме – топ на кружевных бретельках и коротенькие шорты. И под ними ничего… Накрывает жуткое ощущение, как будто я за секунду становлюсь обнаженной. Тонкая ткань словно испаряется под взглядом пьяных глаз.

– Зачетные сиськи! – выдает Данил и не моргая смотрит на мою грудь.

– Да ты… ты… – Я окончательно взрываюсь, делая замах рукой, чтобы с чувством опустить ее на хамскую морду.

Данил, вздохнув, чуть приподнимается и резким движением легко дергает на себя покрывало. Я с трудом удерживаю равновесие, чтобы кубарем не слететь с кровати. Прямо в одежде Данил заворачивается с головой в мягенький плед. Проходит всего секунда, и из‑под покрывала слышится похрапывание. Не могу поверить своим глазам и ушам. На часах глубокая ночь, в моей кровати омерзительно пьяное тело незнакомого парня, а я в полной растерянности смотрю на храпящий кокон, из которого демонстративно торчат мужские лапы в белоснежных носочках. И я вообще ничего не могу сделать. Данил просто спит.

Я срываюсь с кровати как ошпаренная, не забыв попутно «нечаянно» пнуть гада, приватизировавшего мое личное пространство. Все, что оказывается мне по силам, – это выдернуть из‑под его головы, завернутой в плед, свою подушку.

В квартире Кристины три спальных места: ее комната, свободная спальня, которую и должен был занять навязанный мне сожитель, и диван в гостиной. В пустующую комнату Данила я и шага не сделаю, лучше спать в подъезде, поэтому кидаю отвоеванную подушку на диван в гостиной. Кипящая в крови злость заставляет меня трястись как от озноба. Я нахожусь в одном доме с человеком, которого увидела сегодня в первый раз в жизни. И за эти немногочисленные общие минуты он успел предложить мне отсосать и залез в мою кровать. А дальше что?

С ощущением беспомощности укладываюсь на диване, но стоит коснуться головой подушки, как она тут же отправляется в угол комнаты. Фу! Дрянь какая! Наволочка уже успела пропитаться парфюмом Данила.

Ложусь спать прямо так, без подушки и прикрывшись декоративным диванным пледом, под которым сворачиваюсь калачиком. Мысленно я совсем не против, чтобы там, на моей кровати, мой сосед задохнулся от собственных паров спирта.

Обняв себя за плечи, пытаюсь заснуть лишь с одной обнадеживающей мыслью: мне нужно потерпеть всего пару дней. В понедельник атакую деканат и выбью себе обратно место в общежитии. И даже когда Данил съедет, сюда не вернусь. Отмывать потом дом от его запаха? Очень надо!

Оставшуюся часть ночи беспокойно верчусь с одного бока на другой и периодически прислушиваюсь к звукам за стеной. Понятия не имею, что еще может прийти в пьяную голову Данила, так что лучше быть начеку. Под утро однозначно понимаю, что доброго начала дня не будет не только у меня.

Едва свет сквозь задернутые шторы начинает расползаться по комнате, я уже на ногах. Вымотанная, невыспавшаяся, с ноющими мышцами от неудобной позы, в которой так и не смогла нормально заснуть, решительно привожу себя в порядок. Даже не завтракая, надеваю легинсы, домашнюю свободную рубашку, завязываю длинные волосы в тугой пучок на затылке и вхожу в спальню Крис.

В нос мгновенно ударяет ядовитый запах перегара. Морщусь, с трудом справляясь с накатывающей тошнотой. Боже… Успеть бы приоткрыть окно, пока не рухнула от оглушающей спиртовой ауры. Данил все еще спит и даже не шевелится, пока я на одном вдохе впускаю в комнату спасительно прохладный воздух сентября.

Косо взглянув на свою кровать, морщусь снова. Мужская футболка и джинсы валяются на полу, а их хозяин, наполовину прикрытый пледом, в позе звезды «душит» телом матрас. Его длиннющие ручищи и ножищи занимают почти всю его площадь. Обнаженные широкие плечи, грудь и пресс – все вычерчено рельефом проступающих мышц. Это точно результат постоянных тренировок. Он что, спортсмен? А почему тогда так бухает?

Я вдруг понимаю, что зачем‑то глупо стою возле кровати, глазея, как на ней разлегся полуголый Данил, и размышляя, как его тело приобрело такую мускулистость. Одергиваю себя и прогоняю странное сковывающее чувство. Я пришла сюда не для того, чтобы Данил сейчас открыл глаза и решил, что я его рассматриваю.

Моей целью было черное, до блеска натертое цифровое фортепиано, стоящее точно напротив кровати. А мое техническое задание на это утро – совместить приятное с полезным. Удобно усевшись за инструмент, ласково смахиваю с него невидимые пылинки. Заправляю обратно выбившуюся из пучка на голове прядь, прикрываю глаза, вдыхаю полной грудью освежающий воздух и с расслабленной улыбкой касаюсь кончиками пальцев черно‑белых клавиш…

Доброе утро, Данил!

 

Глава 6

 

Данил

 

Я в аду? Или это ад во мне? И почему в моей голове звонят колокола? Боль потрошит сознание на части. Все, чего хочу, – сдохнуть в эту же секунду. Я не понимаю, что за звуки вокруг, и приходится сквозь боль разлепить глаза. Взгляд не с первого раза фокусируется на пространстве передо мной. Смотрю сначала на идеально белый потолок, следом на серую стену и только потом соображаю, с какой стороны идет звук. Через силу поворачиваюсь к его источнику.

Вполоборота ко мне сидит вчерашняя неадекватная девица и играет на пианино. Пианино, мать вашу! Какого черта?

– Хватит, – хриплю со стоном.

Каждое движение ее пальцев по клавишам отдается в голове такой болью, что у меня не получается свободно дышать.

– Хватит! – озвучиваю уже громче, кое‑как приподнимаясь на подушках.

Нет, она точно дурная, потому что всего лишь оборачивается на мой голос и продолжает шмякать пальцами по инструменту.

– Доброе утро, – нараспев произносит девушка.

Как ее там? Не могу вспомнить имя.

– Ты издеваешься? – кривлюсь от каждой гребаной звонкой ноты.