Его Мальвина
Вот стерва! Я не выдерживаю. Превозмогая все наказания моего организма за вчерашнюю спиртную вакханалию, срываюсь с постели и в два шага оказываюсь возле пианистки. Она не успевает убрать свои ручонки, как я уже выдергиваю шнур из розетки и отсоединяю его от самого инструмента. Наступает долгожданная спасительная тишина.
– Как хорошо, – блаженно выдыхаю, опираясь одной рукой о край пианино, другой сжимая провод от его блока питания.
– Ты вообще уже! – Девчонка возмущенно подскакивает, а ее звонкий голос не лучше звуков клавиш.
Опять морщусь и задерживаю дыхание от пронзающей голову боли. Чувствую, как из моих рук пытаются выдернуть шнур. Черта с два, детка! На меня смотрят широко распахнутые карие глаза, а в них негодование вместе с отвращением. Аккуратные темные брови на точеном девичьем лице недовольно сдвинуты у переносицы.
– Отдай!
– Похвастаешься своими музыкальными навыками перед кем‑нибудь другим и как‑нибудь в следующий раз, – хмыкаю я, легко выдергивая из ее пальцев шнур, и невольно отмечаю: такие тоненькие, а ведь по клавишам били словно молотки.
– Я не хвастаюсь. Мне заниматься надо. – Она снова тянется за конфискованной мною деталью от пианино.
– А давай потом? – Я легко перебрасываю шнур в другую руку, поднимая его над ее головой.
– А давай без «давай»? Я вообще‑то в консерватории учусь. У меня концерт скоро, – недовольно шипит мадам, глядя на меня с вызовом.
Прекрасно. Ник говорил, что с соседкой проблем не будет, а она собирается бренчать сутки напролет…
– То есть это не одноразовая акция мести? – кривлюсь я.
– Нет. – Девочка ухмыляется, гордо приподнимая свой острый подбородок. – Я играю каждый день минимум по два часа.
– Не сегодня, – ухмыляюсь ей в ответ, но голова начинает раскалываться так, что я решаю прекратить нашу бессмысленную перепалку.
За инструмент она в ближайшее время не сядет, по крайней мере пока я не высплюсь. Делаю шаг в сторону от девчонки, но эта заноза и не собирается сдаваться. Она резко дергает на себя шнур, все еще крепко зажатый у меня в руках, но явно не ожидает, что я тут же потяну его обратно.
Сила моих рук против тоненьких ручонок. С громким «ой» она теряет равновесие и впечатывается всем телом мне в грудь, а ладонями инстинктивно обхватывает меня за талию. Мы пару секунд стоим недвижно посреди комнаты: я в одних боксерах и со шнуром в руке и она, прижавшись ко мне, дабы окончательно не полететь на пол. Пучок ее волос утыкается точно в мой нос, и я непроизвольно вдыхаю аромат чего‑то сладкого, напоминающего фруктовую жвачку. Пахнет вкусно, даже слишком, так что на мгновение я забываю о живущей в голове боли.
– Отцепись. – Девочка тут же пытается отлипнуть от меня, отталкиваясь теплыми ладонями от моего торса, а ее бледные до этого щеки за секунду становятся ярко‑алыми.
Я со смехом развожу руки в стороны, не коснувшись ее миниатюрного тела даже мимолетно. Черт! Как же ее имя? Еще такое дурацкое… Карина? Альбина? Алина? Точно!
– А я тебя и не держу, Мальвина.
Спешно отстранившись, она пронизывает меня презрительным взглядом:
– Меня зовут Альвина, козел! – Она сверкает своими темными глазищами, язвительно выплевывая последнее слово.
Я лишь растягиваю губы в улыбке. Попятившись к выходу из чужой спальни, победно размахиваю шнуром от фортепиано перед носом Мальвины:
– Да хоть Буратино, но играть ты сегодня не будешь.
И я исчезаю в коридоре, оставляя девчонку стоять посреди комнаты с изумительно приятным миксом из возмущения и отвращения на лице.
Но запала язвить хватает ровно до того момента, как я закрываю за собой дверь соседней комнаты. Из последних сил делаю три шага до диванчика в крохотной спальне. По сравнению с остальным стильным и уютным антуражем квартиры эта комната выглядит каморкой. Она практически полностью заставлена какими‑то коробками разного размера, остатками обоев и плинтусов. Здесь нет даже занавесок на окнах. Разместившись на полуторном слегка потрепанном диване, я забрасываю шнур куда‑то в угол. И теперь понимаю, почему вчера отправился спать не сюда: жестко, тесно и жутко неудобно. Но сейчас уже плевать. Алкоголь начинает покидать мое тело, оставляя после себя озноб и взрывы головной боли.
Я даже не двигаюсь с места, когда в резко распахнутую дверь спальни залетают мои футболка и джинсы, приземлившись прямо на стоящие в углу коробки.
– Бешеная… – шепчу себе под нос в ответ на громкий хлопок закрывшейся двери.
Мне плевать на все выходки Альвины‑Мальвины. Пусть хоть на голове пляшет, но в ближайшее время я точно никуда не съеду. Проще самому вытурить эту девицу отсюда.
Я пытаюсь заснуть, но вместе с похмельем меня окутывает ненависть. Начинаю ненавидеть каждую секунду своей жизни, и вчерашний день в том числе. Ненавижу эту квартиру, в которой буду вынужден бомжевать неопределенный срок. Ненавижу отца…
«Дерьму место в дерьме», – опять слышу его стальной надменный голос, прорвавшийся через непрекращающийся поток боли, и к горлу подкатывает тошнотворный спазм.
Вспоминая, где и как прошел мой вчерашний вечер, уже с лютой ненавистью понимаю: он прав. Ведь прошлую ночь я опять провел со своими демонами.
Глава 7
– Как это нет? Вообще? Совсем? – смотрю я на заместителя декана и искренне не понимаю того, что было сказано пару секунд назад.
– Совсем. – Наталья Ивановна трясет своей химической завивкой.
– Нет, вы не понимаете. – Я нервно ерзаю на стуле и с чувством заглядываю ей в глаза, не собираясь сдаваться. – Мне очень надо.
– Очень‑очень, – поддакивает Аня, топчась за моей спиной.
Мы обе уже минут пятнадцать торчим в деканате, пытаясь вернуть меня в общежитие. Нас не смущает, что третья пара началась уже где‑то полчаса назад, что небольшой кабинет с портретами Глинки и Шопена на стенах заставлен цветами в честь дня рождения одного из сотрудников факультета, а заместителя декана ждут в приемной самого декана, чтобы начать торжество. Я лишь усердно киваю, подтверждая слова Ани. Никто даже и представить не может, как мне нужно обратно в эту чертову общагу!
– Мальчевская, – вздыхает женщина, с укором посматривая на меня поверх своих очков, и по ее тону я понимаю, что не собирать мне сегодня вещей, – ты, конечно, у нас гордость консерватории, невероятно талантливая девочка, но это тебя не освобождает от общих правил получения комнаты в общежитии. Ты от места отказалась? Так?
