Естественный отбор. Фантастический роман

Почти 1500 лет назад, его народ – потерпев окончательное поражение в войне с «Фаррахийцами», превратился в жалких рабов. Его мир стал их колонией, обречённой влачить жалкое существование – полностью зависящее от любой прихоти имперского наместника. Конечно, за это время утекло много воды и большинство «Зухрийцев» уже не только смирилось со своей участью, но и стало воспринимать данное положение как нормальное и естественное. Не задаваясь даже мыслью о том, что когда‑то и их Цивилизация была могущественной и свободной. Правда были и не раз попытки свергнуть владычество завоевателей, но в итоге стерев с лица системы «Зухра» несколько колоний на других планетах, «Фаррахийцы» – вытравили даже саму мысль о сопротивлении.

Ко всему прочему, как можно понять плохо или хорошо ты живёшь, если нельзя даже сравнить с тем – как вообще можно жить ещё. Тем более, что фактически «Фаррахийцы» почти и не вмешивались в уклад этой жизни. Более того, никто практически из последних поколений их и не считает уже завоевателями. Их стали воспринимать, не более и не менее как союзников в войне с «Центаром».

Ко всему прочему за 150 веков, время стёрло обиды и изменило для большинства все представления о прошлом в истории «Зухрийцев». Да и какие это захватчики, если на всю систему где проживает 3,5 миллиарда «Зухрийцев», приходиться всего 32 «Фаррахийца» – которых практически и видят то единицы. Да и как их теперь воспринимать, если всё их присутствие сводиться всего лишь к военно‑торговому и дипломатическому контролю. Конечно, Империя обложила «Зухрийцев» различными налогами и поставками необходимых ей ресурсов. Но разве это цена за заботу об их процветании и защиту от внешних врагов. Впрочем, до этого большинству его соплеменников и дела нет. Все вполне довольны видимым благополучием, а война как известно требует немалых затрат, куда же от этого денешься.

Но иногда, где‑то в глубине души Малахеуса возникает какое‑то смутное ощущение неправильного положения вещей и весь его мир, который до этого казался вполне нормальным – вдруг предстаёт клеткой, которую хочется разорвать.

 

 

Рождение «Демиурга»

 

Глава 2

 

 

50 тыс. лет назад

Звёздная система Цивилизации «Солло»

Зал заседания Верховного совета

Это был самый пасмурный день в его жизни. Не потому, что за окном, перед которым он сейчас стоял, сплошной стеной низвергался водопадом ливень с ужасающим грохотом раскатов грома и молний. Нет, не только поэтому, это был самый чёрный день в его жизни. Это был конец всему, конец последним его надеждам. Он, который никогда ранее не ведавший до этого страха, практически являющийся бессмертным созданием, сейчас чувствовал каждой клеткой своего тела его липкие объятья. Объятья, надвигающийся гибели его и всего его рода.

Верховный Аятолла* поднялся на помост, и некоторое время мрачно наблюдал за собравшимися в зале советниками. Одни, из разодетых в сенаторские мантии «Соллориан» с пеной у рта осыпали друг друга проклятиями и оскорблениями. Обвиняя оппонентов во всех свалившихся бедах на их цивилизацию. Другие – же наоборот, молча взирали пустым взглядом куда‑то в пространство, находясь уже в полной прострации. Этим, судя по всему, было уже всё равно где они и что будет с ними дальше. Да и что может интересовать того, кто уже давно сдался и только обречённо ещё взирал на белый свет с видом наркомана принявшего солидную дозу. Глядя со стороны за творившимся в зале бедламом, Аятолла только скорбно покачивал головой, удивляясь как быстро переродились в дегенератов самые лучшие представители его народа – его Элита. За какой‑то миг, они казалось, враз утратили весь словарный запас. За исключением разве лишь самого древнего лексикона, которым когда‑то общались ещё одетые в звериные шкуры далёкие пращуры – деля последний кусок мяса в голодное время.

Скривив губы в усмешке, он со злостью нажал на одну из кнопок. Тут же по залу пронеслась низкочастотная волна, заставившая всех собравшихся зажать от раздирающей боли уши и вмиг прекратить все склоки.

Дождавшись пока установиться полнейшая тишина, он, вздохнув – обратился к постепенно приходившим в себя советникам.

– Итак, Господа!