Фаталити. Цена его успеха

Какая ирония судьбы… Тогда я была единственной, кому он открылся и позволил прикоснуться к его сокровенному. А теперь он на вершине славы, востребованный артист, любимец миллионов. Его песни звучат на радиостанциях, клипы крутят по музыкальным каналам. А я… Я больше не могу позволить себе роскошь наслаждаться его творчеством. Была вынуждена оградить себя от него.

Но тогда… Тогда все только начиналось. И в тот момент между нами зарождалось нечто особенное.

– Ты такой… – прошептала я после прослушивания очередной песни и поднялась с дивана, чтобы немного прийти в себя.

– Какой? – спросил он, подходя ближе.

– Не могу подобрать слова. Ты для меня настоящее открытие. Я в восторге.

– Я испытал такие же эмоции, когда увидел, как ты танцуешь, – признался он.

– Эти песни должны увидеть свет! Уверена, они покорят многих, – я посмотрела на него и неожиданно произнесла: – Я влюблена!

– В меня? – широко улыбнулся Ираклий.

Я смутилась и ударила его тетрадью по плечу.

– В твое творчество!

Он перехватил мою руку и притянул к себе. Его глаза смотрели прямо в мои, и в них горело что‑то необъяснимое и пугающе‑завораживающее.

– А я, кажется, влюбился в тебя, – произнес он и обрушил на меня шквал неизведанных ранее чувств.

Его губы коснулись моих в нежном поцелуе. И это перевернуло все внутри меня. Потому что я поняла, что влюбилась тоже.

Окончательно и бесповоротно.

 

Глава 4

 

 

 

ИЛИАНА

Мы сидим в уютном ресторане, завтракаем после утреннего визита в больницу. Я ковыряюсь вилкой в тарелке, пытаясь разбудить аппетит, но кусок в горло не лезет.

Настроение подавленное. Вчерашний день и встреча с прошлым высосали все силы. И пустота внутри меня оказалась настолько громкой, что я не могла уснуть до самого утра. Поток воспоминаний о Дадиани взрывал мой мозг.

И вдобавок ко всему врач сегодня сообщил, что лечение продлится около трех недель, и полеты на самолете бабушке пока противопоказаны. И в итоге я застряла в этом городе почти на месяц…

– Как прошла вчерашняя встреча с Алексеем? – бабушкин голос вырывает меня из потока мыслей.

– Все прошло отлично.

– О чем он хотел с тобой поговорить?

– Они с Линой открыли благотворительную творческую школу для детей из неблагополучных семей. И через месяц в школе состоится грандиозное мероприятие, где на протяжении нескольких дней каждый ученик сможет показать себя. Музыканты и танцоры будут выступать на сцене. Художники и фотографы представят свои работы на выставках. В жюри они пригласили влиятельных людей из разных сфер искусства. Возможно, кто‑то из них захочет взять талантливых ребят под свое крыло.

– Какие они молодцы! – бабушка расплывается в искренней улыбке.

– Большие молодцы! – соглашаюсь с ней.

Я испытываю большую радость за Лешу, за Лину и за всех детей, которым выпал шанс учится в их школе. Но вместе с этой радостью где‑то глубоко внутри шевелится горькое чувство досады, что я больше не часть этого всего…

– И? Он что‑то тебе предложил? – бабушка смотрит на меня горящими глазами.

– Да. Сначала он хотел попросить провести мастер‑класс для учениц. Но буквально за час до нашей встречи один из тренеров сломала ногу. Две ее ученицы остались без подготовки перед концертом. И он попросил заменить ее.

– Надеюсь, ты согласилась?

– Я не дала ему ответ, так как ждала заключения врача и надеялась, что мы улетим пораньше на Пафос. Но… Пока я здесь, почему бы действительно не заняться чем‑то полезным? – пожимаю плечами. – Я позвоню ему чуть позже и скажу, что принимаю его предложение.

Я не святая и никогда не пыталась ею быть. Но когда дело касается благотворительности, я всегда стараюсь помочь. Я знаю, каково это – нуждаться. Нуждаться в любви, деньгах, поддержке… Нуждаться в самом желании жить. Таких, как я, миллионы. И если я могу стать хотя бы для одного человека спасательным кругом – почему бы им не стать?

– Это правильное решение, моя девочка, – бабушка улыбается мне и продолжает говорить что‑то о школе и о том, как важно помогать людям.

Но я перестаю слышать ее слова. Все мое внимание приковывает семейная пара, только что вошедшая в ресторан. Все такая же яркая, живая, излучающая внутренний свет женщина и уверенный, статный мужчина рядом с ней.

Сердце подпрыгивает к горлу. Это они. Люди, которые не отвернулись от меня в самый трудный момент, хотя должны были сделать именно это. Они не осквернили меня грязным словом, не осудили, не растоптали. Напротив, хотели подать руку помощи, несмотря на то что их сын возненавидел меня.

Только я не протянула им руку в ответ.

Я хочу окликнуть их. Подойти и обнять крепко‑крепко, но вместо этого отворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в свою тарелку. Я боюсь их реакции. Боюсь увидеть в их глазах нечто похожее на то, что я увидела вчера в глазах Ираклия.

– Что тебя беспокоит, Илиана? – теплая рука бабушки касается моей руки, которая машинально крутит вилку в тарелке.