Фаталити. Цена его успеха

Глава 5

 

 

 

ИЛИАНА

ВОСПОМИНАНИЯ

После нашего первого поцелуя я никак не могла прийти в себя. Мысли путались, сердце то замирало, то начинало биться быстрее при мыслях об Ираклии. Я избегала встреч с ним. Просто не знала, что сказать и как себя вести рядом с ним. И Дадиани, казалось, понимал мое состояние и не дергал меня какое‑то время.

И вот одним ранним утром я решила выйти из дома, чтобы прогуляться и насладиться деревенской тишиной и рассветом. Я шла к полю, где планировала устроить себе мини‑пикник и почитать книгу, но заметила, как ко мне подъезжает знакомая машина и останавливается неподалеку.

Я стояла неподвижно, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, потому что знала, кого увижу в следующую секунду. Ираклий спокойно вышел из салона автомобиля и направился в мою сторону. Волнение смешивалось с радостью, но я старалась сохранять видимость спокойствия.

– Привет, – произнесла я с натянутой улыбкой, когда он подошел ближе.

– Привет. Решила прогуляться?

– Да, – кивнула я. – А ты что здесь делаешь?

– Хотел увидеть тебя.

– В такую рань? – спросила я чуть растерянно.

– Я все равно не мог уснуть, – признался он. – Знал, что ты тоже не спишь.

Между нами повисло напряженное молчание – не неловкое, а скорее наполненное чем‑то важным и недосказанным.

– Присоединишься ко мне? – неожиданно для себя предложила я.

– Конечно.

Дойдя до поля, я достала из сумки плед и расстелила его на траве. Мы легли рядом и смотрели в утреннее небо. Оно постепенно заливалось мягкими оттенками розового и золотого света.

Мы молчали. Но это молчание казалось таким естественным и правильным. Никогда и ни с кем мне не было так легко молчать. Тишина между нами была самой завораживающей. Казалось, что в этот миг говорили наши души и переплетались в едином танце.

Я повернула голову влево и взглянула на задумчиво‑спокойное лицо Ираклия. Почувствовав на себе мой взгляд, он тоже посмотрел на меня и тихо прошептал:

– С тобой даже молчать приятно.

Я улыбнулась в ответ, понимая, что думаем об одном и том же. И чувствуем тоже.

– Будем продолжать делать вид, будто между нами ничего не было? – спросил он.

– А что еще делать? Я думаю, то, что случилось, было легким помутнением в наших головах, – старалась говорить как можно убедительнее, чтобы поверить собственным словам.

– Мое помутнение длится до сих пор, – честно признался он.

Я отвела взгляд к горизонту, почувствовав, как кровь прилила к щекам. Его прямота смущала и одновременно обезоруживала меня. Наш поцелуй до сих пор горел на моих губах, и я так боялась вновь почувствовать его на себе. Боялась, потому что знала: если это случится еще раз, пути назад уже не будет. Это станет чем‑то необратимым.

– Давай поговорим откровенно, – Ираклий принял сидячее положение и посмотрел на меня.

– О чем? – спросила я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– О том, почему ты боишься меня.

– Я не боюсь тебя, – неубедительно возразила ему. – Глупо так думать.

Он протянул руку ко мне, мягко коснулся моего подбородка и развернул мое лицо к себе.

– Ты даже посмотреть на меня не можешь.

– Я ведь пришла сюда любоваться рассветом, – попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Не прикидывайся дурой, Илиана, – резко отрезал он. – То, что произошло в студии, не было секундным помутнением рассудка.

Я смотрела в его глаза с полминуты. А после мой голос предательски дрогнул:

– Я не хочу…

– Чего ты не хочешь?

– Вот этого всего не хочу! Не хочу портить нашу дружбу этим… – я запнулась, не находя подходящего слова, и жестом указала на пространство между нами.

– Я тебе не нравлюсь?

– Как ты можешь мне не нравиться? Я ведь дружу с тобой!

– Я имею в виду другую симпатию.

Я замолчала, почувствовав смущение, и не нашла слов, чтобы ответить. Я не хотела лгать ему, но и признаться в своих чувствах казалось невозможным. Это было равносильно признанию собственного поражения. Тогда я еще не умела этого делать.

Но Ираклий все понял без слов.

– Тогда о какой дружбе может идти речь? Ты ведь не сопротивлялась, когда я тебя поцеловал. Что изменилось теперь?

– Я включила голову, Ираклий. Я бы не хотела терять нашу дружбу из‑за нескольких месяцев отношений.

– Почему ты ставишь срок отношениям, в которых даже не была?

– Потому что у всего есть срок. И самые быстропортящиеся товары – это чувства и взаимоотношения.

– Получается, у нашей дружбы тоже есть конец?