Фаталити. Цена его успеха

Ираклий поддерживал меня во всем, не позволяя сбиться с намеченного пути. Он никогда не просил пропустить тренировки, наоборот, помогал справляться с моим бешеным графиком. Старался отвезти меня на занятия и всегда встречал после них с вкусным ужином из ресторана. Его забота обезоруживала. Маленькая девочка внутри меня, которой не хватало отцовской любви, таяла от такого внимания. Казалось, я дотянулась до звезд, и теперь мне подвластно абсолютно все.

Многие начали подозревать, что между нами что‑то происходит, но никто не решался заговорить об этом. Мы с Ираклием старались не привлекать лишнего внимания, но чем дальше заходили наши отношения, тем сложнее было скрывать чувства. Каждую свободную минуту мы проводили вместе. Даже находясь в компании друзей, Дадиани всегда находил способ увести меня в укромное место, чтобы обнять или поцеловать.

Он опьянял меня своим присутствием. Ощущение, что я желанна и важна для него, дурманило меня и заставляло терять голову. Каждое его прикосновение оставляло отпечаток в моем сердце, на котором расцветали цветы. И, несмотря ни на что, я до последнего вздоха буду благодарна ему за эти метаморфозы в моей душе.

Однажды Ираклий пригласил меня на мастер‑класс по созданию украшений. Пока он парковал машину, я ждала его на улице, недалеко от дорогих бутиков. Я разглядывала их витрины и мечтала о том, что однажды смогу свободно войти в любой из этих магазинов и купить все, что захочу, не задумываясь о цене. Тогда это казалось чем‑то недосягаемым и невероятно важным. Но сейчас, когда у меня есть такая возможность, я понимаю, насколько незначительными и крохотными были эти мечты.

Но обычно это понимаешь только тогда, когда получаешь.

Мое внимание привлекло жемчужное ожерелье за стеклом одного из бутиков. Оно висело на бархатной подвеске‑манекене, и я подошла ближе, чтобы рассмотреть его. Я не могла оторвать глаз от изящного украшения – оно напомнило мне о прошлом. Когда‑то папа подарил маме похожее на годовщину их свадьбы. Она была так счастлива в тот день. Крутилась перед зеркалом, любуясь собой и жемчугом, а папа смотрел на нее с такой любовью, что мне казалось это навсегда.

«Навсегда» продлилось еще пару лет. А после, оставшись одна, мама сдала жемчуг вместе с другими украшениями в ломбард и потратила деньги неизвестно на что.

Грустная реальность.

– Нравится? – раздался позади голос Ираклия.

Я обернулась и посмотрела на него. Он стоял с легкой улыбкой, держа в руках ключи от машины.

– Красивое.

– Сегодня мастер‑класс будет проводить хозяйка этого магазина. Все эти украшения, – он кивнул на витрину. – Ручная работа.

– Тогда это шедевр, – сказала я с искренним восхищением.

– Пойдем? Нас уже ждут.

Мы прошли через узкий дворик к соседнему зданию и вошли внутрь. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я украдкой взглянула на Ираклия. Что‑то в его сосредоточенном взгляде настораживало и интриговало. Войдя в светлое помещение с высокими потолками и большими арочными окнами, через которые лился мягкий дневной свет, я сразу обратила внимание на длинный прямоугольный стол в центре зала. На нем в трех местах стояли вазы с цветами, которые, словно фонтан, изящно «выливались» из кувшинов, украшая поверхность. Вокруг стола ходили две девушки, раскладывая материалы для мастер‑класса. Весь зал был оформлен со вкусом – повсюду были цветы и зелень, создающие уютную и живую атмосферу, а в углу тихо играла инструментальная музыка.

Пространство уже было заполнено людьми: кто‑то прогуливался по залу, разглядывая детали интерьера, кто‑то оживленно общался с чашкой кофе в руках. Все вокруг отличалось от того, к чему я привыкла на конкурсах и выступлениях, поэтому я была воодушевлена и с предвкушением ждала начала.

– Постой здесь, я сейчас вернусь, –обратился ко мне Ираклий.

Я кивнула и осталась на месте, наблюдая, как он проходит вперед и останавливается рядом с женщиной. Она выглядела так, будто только что сошла с обложки журнала: волосы цвета холодного блонда, идеальная фарфоровая кожа, алые губы и выразительные карие глаза. Ее осанка и манеры излучали благородство и внутреннюю силу. Я не могла отвести от нее взгляд – она была совершенна.

Они поприветствовали друг друга легким поцелуем в щеку. Ираклий что‑то ей сказал, и она перевела на меня заинтересованный взгляд. У меня тут же все сжалось от ее внимания. Женщина обратилась к девушке, стоявшей рядом с ней, а затем, вместе с Ираклием, направилась в мою сторону.

– Здравствуйте, – поприветствовала она, как только они подошли ко мне.

Я едва успела собраться с мыслями, когда Ираклий неожиданно представил ее:

– Илиана, это Тина – моя мама.

Я остолбенела и почувствовала, как кровь прилила к щекам. Мне хотелось провалиться сквозь землю от смущения, и я мысленно проклинала Ираклия за то, что он не предупредил меня о таком важном знакомстве. Собрав всю свою волю в кулак, я выпрямилась и заставила себя улыбнуться так, будто ничего необычного не происходило.

– Здравствуйте, – выдавила я наконец, стараясь звучать уверенно. – Очень приятно познакомиться.

– Это взаимно, – ответила Тина с легкой улыбкой, продолжая внимательно разглядывать меня. – Ираклий рассказывал мне о тебе. Правда, оказалось, что он не слишком красноречив. В жизни ты гораздо прекраснее.

Мысль, что он рассказал маме обо мне, эхом звенела в голове. Я не знала, куда себя деть. Окинула растерянным взглядом Дадиани, который стоял рядом с абсолютно невозмутимым видом, словно ничего необычного не происходило. Его спокойствие раздражало меня еще больше. Так для меня это был не просто случайный разговор – это было знакомство с его матерью!

Я знала, что у кавказцев было принято знакомить родителей со своей второй половиной только тогда, когда отношения переходили на серьезный уровень. А тут… Я не знала, как реагировать на происходящее. Это одновременно льстило и пугало.

– Илиана сказала, что твое украшение на витрине – шедевр, – произнес Ираклий для поддержания разговора.

– Это ваше? – удивилась я, переводя взгляд на Тину.

– Да, мое, – кивнула она и улыбнулась. – Спасибо за такую высокую оценку моей работы.

– Я не знала, – мягко улыбнулась ей и укоризненно посмотрела на Ираклия: – Ты мог бы сказать мне об этом и раньше!

– Это в его духе, – рассмеялась женщина. – Он не любит говорить о своих родителях.

– Какая наглая ложь! – возразил Дадиани с улыбкой. – Просто не хотел показаться хвастливым.

Тина лишь покачала головой с легкой усмешкой и сменила тему разговора:

– Ираклий рассказывал мне, что ты занимаешься танцами. Как давно?

– С пяти лет, – ответила я немного расслабившись.

– Всю сознательную жизнь… Это достойно уважения, – отметила она одобрительно. – Надеюсь, однажды мне удастся понаблюдать за тобой на сцене.

– Буду рада видеть вас хотя бы на одном из своих выступлений.