Фаталити. Цена его успеха

Я играю, делаю вид, что получаю удовольствие от происходящего. Но внутри идёт борьба, в которой разум продолжает одерживать победу – я расстёгиваю первую пуговицу. Но как только пальцы касаются второй, Ираклий вскипает и срывается с места. На ходу подбирает с пола мои вещи и в миг оказывается у сцены. Хватает меня за руку и останавливает. Тянет вниз к себе.

Сердце моё ликует. Разум тоже. Они оба остались победителями.

– Я медленно, да? Прости, сейчас ускорюсь, – произношу язвительно, спустившись к нему.

– Хватит! Достаточно!

– Почему? – наигранно расстраиваюсь. – Ты ведь знаешь, как красиво я умею заканчивать танец.

– Иди прочь отсюда, – пихает одежду мне в руки.

Закрывает меня собой, пытается спрятать от мужских глаз. Будто не он всё это затеял. Я сбрасываю с себя ухмылку и теперь смотрю на него с искренним разочарованием. И не сдержавшись, даю ему пощёчину. Не думаю о последствиях. Смотрю в его в глаза и хочу придушить мерзавца.

– Ты помнишь, о чём просил меня, когда я впервые для тебя станцевала? Я дала тебе клятву никогда и ни перед кем не танцевать приватный танец. Шесть лет держала данную клятву, – говорю сквозь дрожь в голосе. – Ради чего? Чтобы ты вот так плюнул во всё, что было когда‑то важным и сокровенным?

Не желаю больше находиться рядом с ним, разворачиваюсь и ухожу в уборную, которая находится в их приват зоне. Хочу одеться. Он заходит следом и, закрыв за собой дверь, грубо хватает меня за запястье.

– Не смей! – цедит сквозь зубы. – Не смей делать вид, будто это я опорочил тебя и наши отношения на глазах у всех! Это сделала ты! И плевать после этого, какие клятвы ты сдерживала все эти годы!

На эмоциях я и забыла, что его правда отличается от моей.

– Хорошо, Ираклий, – одёргиваю руку и отхожу от него.

Отворачиваюсь к нему спиной, снимаю с себя пиджак и надеваю топ.

– Ты можешь идти, – добавляю я, усмехнувшись.

Стараюсь выглядеть невозмутимо. Он вновь подходит ко мне, разворачивает к себе и припечатывает к груди. На мгновение наши дыхания учащаются. Чувствую, что готова сойти с ума в любой момент. Делаю шаг назад.

– Что‑то ещё? – спрашиваю, с трудом выдерживая натиск его тяжёлого взгляда.

– Да нет. На мгновение показалось, что я увидел перед собой знакомую Илиану. Но ошибся. Передо мной обычная беспринципная шкура без самоуважения и чести.

– Я тоже не вижу здесь прежнего Ираклия, который уважал и чтил женщин, – выплевываю в ответ. – Но ничего. Я тебя прощаю.

– Прощаешь? – он начинает смеяться. – Я у тебя прощения не просил.

– Однажды захочется попросить, а меня не будет рядом. Поэтому заранее прощаю тебя. И за конченное второе желание, и за все грязные слова, что сказал и ещё успеешь сказать, пока я здесь.

Накинув на себя пиджак, я прохожу мимо него, но он останавливает меня, вновь поймав за руку.

– Ты заслуживаешь все эти слова. И всё, что с тобой случилось, ты тоже заслужила.

Ираклий задевает меня за живое. За раны, которые никогда не смогут зажить до конца. Он так мало знает и так жестоко судит. Впервые за всё время мне хочется расплакаться.

– И за эти слова я тоже тебя прощаю, – с трудом произношу сквозь ком в горле.

Я выдёргиваю руку из его цепких пальцев и ухожу прочь от него.

Выбегаю на улицу и судорожно вдыхаю свежий воздух в лёгкие. Стараюсь успокоить себя и не расплакаться.

Ему кажется, что он всё знает и понимает. Но я уверена, что, если однажды правда его настигнет, ему будет больно за каждое произнесённое им слово.

Ведь, какой бы я не была сегодня, я не заслужила того, что со мной случилась шесть лет назад.

 

Глава 9

 

Я стою и смотрю на реконструированное пятиэтажное здание. Когда‑то, очень много лет назад, папа привёл меня сюда к Алексею на танцы. Тогда они с Линой только начинали свой путь тренеров и арендовали маленькое помещение в складском здании. А теперь это здание полностью принадлежит им. И от этого осознания мурашки бегут по коже. Я рада за своих бывших тренеров и горда тем, какой масштабный проект они создали.

Я пришла сюда за руку с папой маленьким ребёнком. Они научили меня танцевать, как я и мечтала с раннего детства; привили такие качества, как сила воли, терпимость, упорство и полная самоотдача своему делу. Вложили в меня всё самое лучшее. И вот, спустя двадцать лет, я стою здесь, чтобы отблагодарить этих людей и место за всё, что они сделали для меня.

Все возлагали большие надежды на меня и моё будущее. Но в один миг я свернула и пошла по другому пути. Жалею ли я, что не оправдала чужих и собственных надежд? В прошлом – сильно. Сейчас – я благодарю себя за силу и смелость жить дальше, вопреки всем обстоятельствам. И горжусь, что имею возможность поддерживать людей морально и материально.

Я выкуриваю сигарету. Собираюсь с мыслями перед встречей с Алексеем, чтобы обсудить наше сотрудничество. Сигареты помогают выкурить из головы всю грязь и расслабить рассудок. Я не прикасалась к ним много лет, но вчерашние слова Ираклия и его поступок стали катализаторами.

Раздаётся стук входных дверей. Из школы выходят, и я слышу голоса двух мужчин. Один принадлежит Алексею, а вот второй… кажется, я сбредила, и мне он мерещится. Невозможно, чтобы этот человек находился здесь, в этом городе. Палач, который вынес приговор и привёл его к исполнению – вырезать сердце из моей груди и выкинуть на съедение крысам.

Я стою спиной ко входу и резко оборачиваюсь, чтобы посмотреть на собеседника Алексея. Хочу скорее убедиться, что ошиблась. Но застываю при виде знакомого до хруста костей мужчины. Сердцебиение учащается при виде него. Все органы внутри меня бьют в гонг, оповещая об опасности. Я в миг превращаюсь в беззащитную восемнадцатилетнюю Илиану, которая столкнулась лицом к лицу с дьяволом, с которым заключила сделку, высосавшую всю душу, всю жизнь из неё.

Из‑за спины мужчины появляется Ираклий, как идеальное завершение ко всему вышеперечисленному. Воскресенье. Раннее утро. Какого черта он не опохмеляется после вчерашней пьянки?

Все трое замечают меня. Взгляд Ираклия падает на мои пальцы, что держат сигарету. Его брови невольно вскидываются вверх от удивления. Наверное, помнит, что я была против любых вредных привычек.

Я делаю ещё одну затяжку, тушу сигарету об бачок и выкидываю в него окурок. Делаю глубокий вдох и выдох, выпрямляю спину и даю команду всем органам взять себя в руки. Натягиваю улыбку и подхожу к Алексею, чтобы поприветствовать его.

– Доброе утро, – целую его в щеку.

– Доброе, – улыбнулся он и обнял за плечи.