Феррагосто

– Словно ангел, – восхитился Карло.

– Она была всем для меня. Для нас, – он помолчал. – Жаль, что я не могу познакомить тебя с ней, – Карло кивнул. – Знаешь, когда она пропала, то моя жена… – Он поморщился от болезненных воспоминаний. – Луиза ведь никогда не думала, что мы сможем иметь детей. В позднем браке, что был у нас, мы просто жили друг для друга. Она не мечтала о детях, как многие из итальянских женщин, а у меня уже есть двое сыновей от первой жены, поэтому я не слишком‑то настаивал. И когда она забеременела Франческой, то подумала, что это дар небес. Луиза переменилась, Карло, стала другим человеком. Такой счастливой я ее еще никогда не видел.

– Я понимаю, – тихо ответил Карло.

– Уже потом Луиза обвинила во всем меня. Она говорила, что, не будь у нас ребенка, она не испытала бы столько страданий. Но разве я мог обижаться на эти слова? Моя жена лишилась покоя, потеряв самое ценное, что когда‑нибудь было ей даровано.

– Мне очень жаль это слышать.

– Посмотри на это лицо, Карло. Скажи, мог бы кто‑нибудь навредить этому прекрасному дитяти? Разве она заслужила хоть малейших страданий? Вся жизнь лежала перед ней. Я хотел дать ей все, и я мог это сделать, ты знаешь, я не последний человек в этом городе. Она была моей маленькой принцессой, я был готов отдать жизнь за нее. Но я не смог этого сделать, моя жизнь никому не нужна. – Он тяжело вздохнул, глубокие складки собрались на переносице. – Знаешь, каково это – просыпаться и знать, что твоя дочь больше не выйдет к завтраку, не выбежит навстречу, когда ты возвращаешься с работы? Я до сих пор не верю, что больше не услышу ее ласковый смех, не смогу погладить по голове. Никто не знает, чего мне стоит каждое утро вставать с постели. – Голос его надломился. – А уж сегодня, в день ее исчезновения, я думаю о том, что лучше бы мне вообще не просыпаться.

– Синьор, многие пропавшие находятся, когда‑нибудь и она сможет вернуться!

– Я благодарен тебе за то, что пытаешься утешить старика, но поверь, Франческа не могла уйти сама. За год, что мы разыскиваем ее, не осталось ни единой зацепки, которую бы мы не проработали. У нее не было друзей, о которых мы не знали, она не гуляла в одиночестве, только с матерью или подругами, вся ее жизнь была на виду. Она ничего не скрывала от своих родителей, потому что была счастлива. Я знаю точно, она никогда не покинула бы нас по собственной воле.

– Разумеется, синьор. Я сейчас как раз изучаю дело о поезде из Ланцио и тоже пока не нахожу объяснения этому странному происшествию, но уверен, что найти его возможно. Нужно только знать, что искать, я верю в это всем сердцем!

– Погоди‑погоди, ты взялся за исчезновение поезда в Ланцио? Но это было полвека назад, ты что, задумал докопаться до истины спустя столько времени? – В голосе начальника послышалась заинтересованность, он подался вперед.

– Я не думал о том, чтобы начать полноценное расследование. Я понимаю, что у редакции на это нет денег, а у меня не так уж много времени, но мне хочется покопаться. Есть что‑то подозрительное в том, что это дело не вызвало общественного резонанса, к тому же я до сих пор не понял, насколько правдива эта история. Как бы то ни было, я должен быть честен, синьор, не могу я всю жизнь писать о криминальных разборках!

– И что тебе удалось накопать? – спросил шеф, пропуская мимо ушей жалобу Карло.

– Немного, синьор, только общие факты, доступные широкой общественности.

– Думаешь, ты мог бы узнать, что на самом деле произошло тогда в Ланцио?

Чуть помедлив, Карло ответил:

– За те полгода, что я проработал в газете, я уже достаточно насмотрелся на человеческие, а скорее нечеловеческие поступки. Каждый раз я оказываюсь перед событием, которое уже свершилось. Я могу лишь запоздало сожалеть о том, что никак не мог предотвратить то или иное преступление. – Он вскинул руки в преувеличенно трагичном жесте. – Я приехал в Рим, потому что считаю его величайшим из городов, но его красота прячется от меня. Последние полгода я только и делаю, что выписываю «свидетельства о смерти»! А дело в Ланцио… Оно иное. Те люди для меня словно живые, понимаете, синьор? Словно я все еще могу спасти их. – Карло вскочил с кресла, не в силах больше сдерживать волнение. – Я чувствую, что эта история неспроста произошла 15 августа, в священный праздник Феррагосто. Я хочу найти этих людей, синьор. Их следы, память, все, что от них осталось.

В тишине комнаты жужжал кондиционер, синьор Аффини не проронил ни звука, о чем‑то напряженно размышляя. Затем он поднял тяжелый взгляд и, заглянув в лицо Карло, медленно произнес:

– Ты знаешь меня, пусть и недолго. Но, наверное, понимаешь, что я сделал бы все, чтобы найти свою дочь. И, видит бог, я действительно сделал все, чтобы разыскать Франческу. Весь этот год я тратил все до последней лиры на ее поиски. Полиция трудилась как проклятая, только без толку, я нанимал лучших сыщиков, ходил к медиумам, хоть никогда не верил в эту чушь. И если бы осталась хоть малейшая надежда напасть на след Франчески, я сделал бы все, чтобы использовать этот шанс. Но мы не смогли ничего найти, Карло. У нас не осталось ничего, ровным счетом ничего. Девочка покинула нас, без подсказки, без намека, – он горько вздохнул. – Только горе, бескрайнее горе – вот и все, что осталось нам с Луизой… Найди этих людей, Карло, – решительно сжав громадные кулаки, он внезапно ударил ими по столу. – Узнай, что с ними случилось! Пусть хотя бы их близкие смогут оплакать потерю. Я возьму на твое место какого‑нибудь бездарного писаку, а ты езжай в Ланцио и копай. Рыскай, ищи! Не оставляй камня на камне, выгрызи эту правду, чего бы это ни стоило. О деньгах не беспокойся. – Голос босса звенел от возбуждения. – Я все оплачу. Только скажи мне, что поедешь в Ланцио. Дай ответ сейчас, не мешкай, мое сердце больше не может ждать! – Синьор Аффини буравил Карло взглядом, который казался темнее ночи.

Оторопевший, тот смог лишь кивнуть. А затем, наконец осознав сказанное, громко и уверенно произнес:

– Да, синьор. Никаких сомнений. Конечно же, я поеду туда и разыщу этих несчастных. Даю вам слово, что отправлюсь в Ланцио завтра. Первым же поездом.

 

Глава 2

 

Ланцио, Италия. 1972 год

Ранним утром Карло прибыл в Ланцио. Еще на перроне он ощутил перемену воздуха, здесь он был заметно свежее, свободнее. Высокое небо с белыми, еще не окрепшими облаками дышало почти деревенским простором, солнце поднималось далеко за горизонтом, простирая нежные лучи. Карло вышел на улицу и прислушался к тишине незнакомого города. Из сосновой рощи по левую сторону слышалось затихающее пение цикад, порывы теплого ветра несли соленый привкус моря и терпкий запах цитруса.

В руках Карло держал кожаный чемодан, в который уместились все необходимые для поездки личные вещи, и вспоминал напутствие синьора Аффини: оставаться в Ланцио сколь угодно долго, как того потребует «расследование». Не спеша спускаясь по неровной брусчатой дороге, Карло старался не споткнуться в жестких кожаных туфлях – городской обуви, не предусмотренной для подобных прогулок, и оглядывался по сторонам. Вдоль улицы, прикрывая уютные фасады, возвышались вековые пинии, степенные стражники домов и усадеб, ловцы прохлады и молчаливые наблюдатели, следящие за каждым шагом незнакомца.