Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая

Но Друцкий юлил:

– Видишь ли, я дал слово человеку, что мне её поведал, никому её не пересказывать.

– Стефан! Ты издеваешься?? – вспылил Клещ. – Если я твой напарник, то я должен знать то же, что и ты!!

Князь Друцкий поморщился:

– Да… Но иногда мне кажется, чем меньше ты знаешь, тем безопаснее.

– Хватит! Я хочу знать тайну этого чёртова ковра!! И я требую мне её рассказать!!

– Ну, хорошо, хорошо… Так и быть, – нехотя, согласился Друцкий. – Может, ты и прав. Надеюсь, узнав подробности, ты будешь вести себя осторожнее.

 

ГЛАВА 10 Князь Стефан Друцкий рассказывает о знакомстве с Марией Корбутовной

 

Клещ, успокоившись, расположился удобнее и приготовился внимательно слушать. Друцкий сложил пальцы пирамидкой, как он любил делать, когда рассказывал что‑то, и начал своё повествование:

– Итак. С чего бы начать? – призадумался он. – Пожалуй, начало этой истории можно связать с событиями, которые произошли очень давно. Я в ту пору был совсем молодой княжич, богат и недурён собой. Отец мой, князь Друцкий ещё был жив, а потому жил я беззаботно, любил ездить на охоту, да танцевать на балах с хорошенькими панночками.

– Что, ж. Могу себе это представить, – улыбнулся Клещ.

– На одном из таких балов у князя Сапеги увидел я женщину, что поразила меня своей красотой и статью, несмотря на то, что была много старше меня, – продолжал Стефан. – Её звали Мария. Мария Корбутовна. И она была женой князя Воротынского. Но меня ничуть не смутило, что она замужем. В своём увлечении этой женщиной я сделался одержим! Я стал расспрашивать о ней всех знакомых, и вскоре знал про неё всё. Она принадлежала к династии Гедеминовичей, и, когда умер её отец, то сам великий князь Витовт стал её опекуном, и сосватал за одного из своих вассалов – Фёдора Воротынского. В то время, когда случилось наше знакомство, Мария с супругом уже имели детей и жили раздельно. Фёдор Львович проживал в Воротынске, и следил за порядком в имениях на правом берегу, с ним жили их взрослые дети. А Мария Корбутовна с младшей дочерью Ольгой, обитала в небольшом имении Городёнка, где присматривала за левобережными имениями Воротынских.

С того времени, как я это узнал, я полюбил охотиться в лесах на левом берегу Угры, хоть и, признаться, места для охоты там никуда не годные! Тайком наблюдая за Марией, я выяснил, что живёт она достаточно свободно; выезжает верхом на прогулку, принимает у себя гостей либо сама наведывается в гости к соседям, и раз в неделю в карете совершает объезд по ближайшим имениям.

Чем больше я издали украдкой смотрел на неё, тем больше разгоралась во мне страсть. До чего же в ней всё было совершенно: и манеры, и жесты, и взгляд, и поступь. Желание, во что бы то ни стало добиться расположения этой прекрасной женщины, затмило мне разум!! И я пустился на хитрость!

Выждав день, когда Мария отправится на свою прогулку по имениям, зная наверняка, когда и по какой дороге она станет возвращаться, я разыграл спектакль. Отпустил свою лошадь, порвал на себе слегка одежду и для пущего страху нанёс себе кинжалом рану на ноге. И улёгся на дороге в ожидании кареты княгини. Надо сказать, что дело было накануне крещения. И, если бы что‑то пошло не по плану, то я рисковал окоченеть на морозе. Но, на моё счастье, расчет был верный, и в скором времени карета княгини показалась на опушке леса. Кучер остановился:

– Моя светлая пани! – закричал он. – Какой‑то человек лежит на снегу.

– Надеюсь, это не разбойник. Пойди, посмотри, что с ним? Только будь осторожен, – услышал я её голос и зажмурился, так как в следующую минуту кучер спрыгнул с козел, и я услышал скрип снега под его торопливыми шагами.

– На разбойника он не похож! – сообщил кучер, рассматривая меня. – Судя по одежде, он литовец. И дворянин.

– Он жив?

– Жив! У него рана на ноге! Что прикажите с ним делать, светлая пани?

– Тащи его в карету, – распорядилась она. – Ведь не замерзать же ему тут…

Я терпеливо изображал бесчувственное тело пока её кучер волок меня к карете и неловко заталкивал внутрь. Наконец, меня уложили на меховую подстилку, и мы тронулись в путь. Слегка отогревшись, я решил, что пора «приходить в себя». Разомкнув глаза, я встретился с её внимательным и пристальным взглядом. Полюбовался им вдоволь и, наконец, произнёс, делая вид, что выпал из забытья:

– Кто Вы?

– Княгиня Воротынская, – ответила она с присущим ей спокойствием.

– Где я?

– В моей карете. Мой кучер подобрал Вас на дороге. Вы помните, что с Вами случилось?

Я обхватил руками голову, будто бы силясь, напрячь память:

– Я охотился… Погнался за зайцем. И тут моя лошадь вдруг понесла…, – сочинял я. – Мы скакали не разбирая дороги, потом я упал… Больше ничего не помню.

– Что ж, Вам повезло. Вы не разбились насмерть. И не замерзли в снегу.

– Да… А куда мы едем?

– В моё имение. Это рядом. Мой лекарь осмотрит Вашу рану. И Вы сможете отогреться.

– О, княгиня! Вы так великодушны. Сам бог послал мне Вас.

– Я лишь делаю то, что должна, – скромно ответила она.

– Простите мою неучтивость, я забыл представиться, – спохватился я и рекомендовался. – Стефан, князь Друцкий.

– Князь Друцкий? – на её лице отразилось изумление. – Постойте‑ка… Ваше лицо мне кажется знакомым.

– Возможно, мы могли где‑то видеться.

– Да. На осеннем балу у князя Сапеги, – безошибочно определила она.

– Верно! – я был несказанно обрадован тем, что она меня признала. Значит, там, на балу, она тоже обратила на меня внимание! И это был хороший знак.

– Как же Вас занесло сюда, пан Друцкий? Неужели местные зайцы настолько лучше тех, что обитают в ваших лесах? – лукаво заметила она.

Я растаял под чарами её улыбки:

– Сам не знаю, как так вышло. Очевидно, в погоне за дичью я слишком увлёкся…

Мы приехали в Городёнку. Лекарь перевязал мою рану. Меня уложили в постель, обложили подушками. Напоили горячим душистым отваром из трав и малины.

Вскоре меня зашла проведать и сама хозяйка.

– Как Вы себя чувствуете, пан Друцкий? – осведомилась она очень любезно, подойдя к мой постели.

– Благодарю. Великолепно…, – я смотрел на неё во все глаза, наслаждаясь тем, что вижу её так близко, чувствую её запах и даже могу коснуться её одежды.

– Лекарь сказал, что Ваша рана неопасна. Вы скоро поправитесь. Отдыхайте.

– Прошу прощения, я не слишком обременяю Вас своим присутствием?