Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая

Потом нам представили хозяина замка: молодой мужчина, высокий и очень худощавый, одетый во всё чёрное. Он слегка горбился, отчего был похож на цаплю. Нам не сказали его имени, а велели называть просто «хозяин». Для выполнения работы он разделил нас на пары. Каждой паре был выделен станок и свой картон с рисунком для будущего гобелена, и по одному подмастерью в помощь. Мы рассредоточились по залу, встав к станкам. Станков было восемь, соответственно, на выходе должно было получиться восемь гобеленов. Я оказался в паре с молодым пареньком Элбаном из города Брюгге. Оба мы были чуточку моложе остальных, и, возможно, опыта у нас было меньше, но мы отлично с ним сработались.

Не стану утруждать Вас рассказами о том, как длителен и кропотлив труд по изготовлению гобеленов. Скажу лишь, что в выполнении этого заказа все мы прожили в замке два года. Хозяин не обманул в своих обещаниях; нас хорошо кормили, ежедневно выпускали перед сном на небольшую прогулку. А для отдыха нам были предоставлены лежанки, которые мы растащили по углам рабочего помещения, кто куда захотел. Одним словом, мы были всем довольны. К тому же каждого согревала надежда на обещанные по окончанию работы сто гривен!

Картоны с изображениями рисунков гобеленов были у всех разные, но на всех были изображены пейзажи. И ещё их объединяла в один ансамбль одинаковая кайма – широкая, алого цвета с белыми узорами, среди которых часто повторялись кресты скруглённой формы. Поскольку начали мы все с того, что ткали нижнюю часть этой самой каймы, то, спустя три месяца кисти рук у всех ткачей стали ярко‑алого цвета. Очевидно, дело было в составе краски, которую мы использовали для окрашивания шерсти и шёлковых нитей. Хозяин заверил нас, что со временем краска отмоется. Но… вот извольте видеть, сударь, прошло уже десять лет, а руки мои до сих пор неприятного ярко‑алого цвета. Из‑за этого окружающие думают, что я болен проказой!

В зале, где мы трудились, с нами ежедневно находились люди из замка; они приносили и уносили еду, убирали с пола обрезанные нитки, следили за порядком, чтобы мы не бездельничали, во время заступали на работу и не стремились раньше положенного времени покидать рабочее место. Наблюдая за этими людьми, со временем я обратил внимание на то, что у них у всех на правой руке имеется перстень (у кого совсем маленький, у кого – крупнее), где в виде узора изображён крест со скруглёнными концами, такой же, как и в кайме на изготавливаемых нами гобеленах. Перстень с таким крестом я разглядел и у самого хозяина, только более внушительного размера. И все эти люди в разговоре обращались друг к другу не по имени, а употребляли слово «брат», а хозяина они называли брат Золтан. Из чего я сделал заключение, что все они принадлежат к какому‑то Братству.

– Здесь я его прервал и попросил нарисовать этот самый крест, – пояснил князь Друцкий Клещу, – И, когда Паскаль начертил его углём на доске, я вдруг понял, что этот же самый крест, что я видел на медальоне у Марии!! И на кайме гобелена в её комнате! И тут я осознал, что её гобелен и есть один из тех, что десять лет назад ткали Паскаль и его приятели!! От этой догадки моё любопытство разгорелось ещё больше.

– Рассказывай, Паскаль!! Рассказывай дальше! Это очень интересно!! – велел я ему.

– Итак, я опущу все подробности нашего быта в замке. Это будет очень долго. Расскажу лишь те моменты, что будут важны в дальнейшем моём повествовании, – предложил он.

– Как ты сочтёшь нужным, – позволил я.

– Итак. Как я уже сказал, большую часть времени всё у нас шло гладко. Еда, ночлег, работа. Так прошёл год и ещё восемь месяцев. Постепенно изготовление гобеленов подходило к завершению. И тогда случилось первое странное событие – к нам в мастерскую пожаловал незнакомец. Я ведь говорил, что мы общались строго своим кругом. И никого из посторонних за всё это время мы не видели. И вот явился ОН. Средних лет, высокого роста, в дорогой одежде. Держался очень важно, ходил не спеша, размеренно и на всех поглядывал свысока. Хозяин и все обитатели замка, неустанно кланялись перед ним и с трепетом называли его «Господин». Мы все решили, что он и есть заказчик гобеленов, и приехал посмотреть нашу работу. Всех ткачей предусмотрительно выгнали из зала, пока Золтан с этим Господином внимательно осматривали гобелены. На ту пору они все были уже почти готовы – в одних оставалось доткать верхнюю часть каймы, в других и вовсе – не хватало лишь последних нескольких рядов.

Ткачи взволнованно шептались по углам, всех интересовал только один вопрос ‑понравится ли заказчику их работа? А я тем временем прокрался к залу и тайком от всех приоткрыл дверь, заглянул в маленькую щёлку. Уж больно мне было любопытно узнать, какое мнение о нашей работе высказывает Золтану этот важный вельможа? И увидел, как хозяин с гостем обходят по очереди все станки с гобеленами, останавливаются возле каждого и что‑то придирчиво изучают. Я присмотрелся, пытаясь понять, что же они делают. И был нимало изумлён… Этот самый незнакомец держал в руках тканевый кошелёк, он вынул оттуда камень овальной формы и приложил его к гобелену. Они с Золтаном некоторое время смотрели на ковёр, что‑то прикидывая в уме, затем обменялись удовлетворёнными взглядами, кивнули друг другу, незнакомец отдал камень Золтану, и тот убрал его в другой бархатный кошелёк. Затем они передвинулись дальше, к другому станку, и проделали точно такую же процедуру. То есть всякий раз важный Господин вынимал из своего кошелька очередной камень, прикладывал его к следующему гобелену, они с Золтаном некоторое время стояли, молча, внимательно смотрели на него, затем киванием головы соглашались друг с другом, и камень вновь отправлялся в кошелёк к Золтану. Так они обошли все восемь гобеленов…

– Занятно. Что это были за камни? – заинтересовался я.

– Извините, Стефан, мне не удалось их рассмотреть. Но могу сказать, что все они были небольшие, размером с каштан, такие плоские кругляши или скорее овальной формы. И ещё я заметил, что они были разных цветов: красные, зелёные, синие…

– Хм… Это очень интересно. И непонятно… Но продолжай! Продолжай!!

– Когда хозяин с этим Господином завершили свой осмотр и покинули зал, нам разрешили вернуться к работе, – продолжал свой рассказ Паскаль. – Я в это время пошёл за новой партией шерсти, и там, у входа в ткацкий зал, в тени коридора, увидел, как этот Господин с Золтаном стоят под сводом одной из арок, и о чём‑то оживлённо переговариваются. Меня распирало любопытство, что же он ему говорит? В итоге, доволен он нашей работой или нет? И я, сделав вид, что надёргиваю шерсть, подкрадывался ближе и изо всех сил старался прислушаться к их разговору. Услышал я, правда, совсем немного, лишь обрывок их диалога.

– У меня всё готово. Монеты упакованы и разложены по сундукам. Я жду только гобеленов! – нетерпеливо высказался этот Господин.

– Думаю, самые первые будут готовы уже через пару недель, – пообещал ему Золтан. – Станем вывозить их постепенно.

– Я доволен, что рисунки на коврах в точности соответствуют изображениям. Ты ведь понимаешь, как это важно.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента