Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая

Но Гурко не торопился с ответом. Последний раз, когда он встал на защиту одинокого путника от четырёх нападавших, привело к тому, что он несправедливо порубил людей князей Воротынских и поспособствовал вору умыкнуть гобелен. И теперь к подобным ситуациям относился с настороженностью:

– Постой. Не горячись.

– Как же тут не горячиться? Шестеро на одного – это несправедливо! – возразил Богдан, ухватив покрепче рукоять меча, готовый броситься на подмогу.

– Погляди, он и без нас неплохо справляется, – ответил Гурко, настойчиво ища повод не ввязываться в сомнительную драку.

– Это не смешно, – осуждающе заметил ему друг. – Идём, говорю тебе! Вступимся за парня!!

Но тот не двигался с места. Калина уставился на него:

– Эй, чего ты ждёшь??

Гурко не ответил. Он замер, тревожно вглядываясь в дерущихся. Его внимание привлёк один из татей, хрупкий на вид юноша. Но он, явно, выделялся среди других мастерским умением владеть саблей. И вот сейчас обманным движением клинка, он уверено нанёс рану отважному иностранцу, на чью защиту так отчаянно призывал Калина. Гурко вздрогнул. Он вдруг отчётливо осознал, что уже ВИДЕЛ однажды этот невероятно ловкий приём! Будто для подтверждения его догадок, в этот момент юный разбойник поправил сползающую на затылок шапку и повернулся так, что Гурко смог рассмотреть его лицо… И земля ушла у Андрея из‑под ног!

– Не может быть…, – пробормотал он себе под нос и, стиснув в ладони рукоять меча, решительно бросился вперёд.

Калина, радостный, полагая, что друг решился‑таки помочь незнакомцу, с громким гиканьем тоже выскочил из‑за дерева, и помчался со всех ног на татей, угрожающе размахивая мечом.

Вся компания на дороге замерла, ошалев от неожиданного появления незнакомых бойцов с мечами наголо.

– …Это ещё кто? – разбойники в недоумении вопросительно обернулись к Илве.

Она, в свою очередь, с изумлением, широко раскрытыми глазами смотрела на стремительно приближающегося Андрея, ощущая на коже холодок от предстоящей встречи, которая, судя по выражению его лица, не сулила ей ничего хорошего.

– Уходим! Быстро!! – живо скомандовала она, и первая вскочила в седло, направляя коня прочь.

– Сто‑ой!!! – завопил Гурко, видя, что та собирается улизнуть.

Его возглас подействовал на всех, как сигнал к действию. Остальные тати в одно мгновенье разбежались по поляне, похватали своих коней и пустились наутёк.

Гурко с досады чуть не зарычал. Торопливо оглядевшись, он увидел неподалёку привязанного к дереву чужого коня и, недолго думая, кинулся к нему. С разбегу вспрыгнул ему в седло и рванул в погоню!

– Эй! Стой!!! Это мой конь! – завопил раненый «иностранец» на чистом русском языке.

– Андрей!! Ты куда?? – вскрикнул Богдан, не менее потрясённый поступком друга.

Но тот уже не слышал их. Он вихрем нёсся вперёд, рассекая туманный утренний воздух, привставая в седле от нетерпения, в отчаянном желании – во что бы то ни стало, настигнуть девицу!!

Илва быстро поняла, что рискует быть пойманной:

– Расходимся в разные стороны!! – на скаку велела она разбойникам, и мигом ушла с просеки в лес.

Те дружно рассыпались, будто горох, по обе стороны дороги и живо затерялись среди деревьев.

Илва проскакала по лесу чуть меньше версты, заметила огромную густую иву, ветки которой склонились до самой земли, будто изумрудно‑зелёный шатёр. Вот так удача! Лучшего места, чтобы спрятаться и не придумаешь! И девушка быстро направила своего коня туда. Спешилась, и затаилась внутри, скрытая густой листвой…

 

ГЛАВА 3 Погоня и прятки

 

Гурко тем временем нещадно гнал коня! Достигнув тропы, куда свернула девушка, он последовал туда же. На полном скаку пролетел стрелой всю рощу насквозь, но с своему удивлению, никого не настиг. И, выскочив на опушку, очутился на бескрайней равнине, откуда, насколько хватало взгляда, просматривалась безлюдная дорога. Андрей понял, что промахнулся. Второпях, тут же развернул коня и воротился в рощу.

Чутьё ему подсказывало, что беглянка не могла уйти далеко и, наверняка где‑то спряталась. Гурко принялся тщательно исследовать все попавшиеся на глаза овражки, где, по его мнению, можно было бы укрыться. Поиски привели его на берег мелкой речушки. Тут Андрей спешился, зачерпнул в ладони воды, напился, окунул голову, чтобы охладиться. Прислушался к лесному безмолвию. Снова вскочил в седло и неторопливо поехал назад, то и дело, привставая в стременах и пристально вглядываясь. Так он проехал всю рощу обратно, и всё без толку. Не зная, что делать, от распирающей его злости, он набрал воздуха в грудь и надрывно крикнул во весь голос:

– Эй!! Я не знаю твоего имени. Но знаю, что ты здесь!

Птицы, напуганные его криком, в панике взметнулись с деревьев и возмущённые загалдели, закрыв собою небо.

– Выйди!! – велел Гурко, кружа по поляне, в ожидании хоть какого‑то шороха или неловкого движения, что могло бы выдать спрятавшуюся девицу.

Однако, она была на редкость осторожна и терпелива.

– Выйди!! Я не причиню тебе вреда! – крикнул ещё раз Андрей. – Я хочу с тобой поговорить!!

Илва, прячась в ивовом шатре, затаила дыхание, боясь издать лишний звук и предусмотрительно зажала ладошкой коню морду, чтобы тот не вздумал фыркнуть и выдать её!

– Прошу!! – взмолился Гурко. – Не бойся! Мне нужно только поговорить с тобой! Ты знаешь, о чём!

Но Илва не знала. Она даже не предполагала, о чём хочет говорить с нею Гурко! Она не догадывалась, что ему известно об украденном ею гобелене. Она вообще об этом не думала… Она убежала и спряталась оттого, что почувствовала, как её вдруг изнутри жжёт какое‑то неизведанное прежде чувство стыда! И это было так странно… Сколько она себя помнит, она была разбойницей, и отлично сознавала, что своим острым умом, прозорливостью, хитростью, умением владеть саблей, может за пояс заткнуть любого из татей! И всегда очень гордилась своим превосходством и мастерством. Но вот незадача! Впервые в жизни ей вдруг стало за это стыдно. Вот прямо сейчас… Сию минуту…. И виной всему – Андрей Гурко.

Сама не зная почему, но ей отчего‑то до судорог хотелось, чтоб дворянин Гурко ничего не знал про её разбойничью жизнь!! А думал бы о ней лишь, как о прекрасной незнакомке, которую он спас как‑то на дороге ночью от четырёх головорезов, пытавшихся ей убить. И то, что Гурко сейчас стал внезапным свидетелем устроенного ею грабежа, то, что он узнал, что она – разбойница… почему‑то повергло её в ужас, и окунуло с ног до головы в неописуемый, противный, липкий стыд!