Голый космос

Пока Борис Кондратьевич сажал корабль, Виктор, Гладилин и Павлентий перетащили груз – несколько сотен коробок – из трюма к шлюзовой камере. На коробках была одна и та же надпись: «Бурлески». Озадаченный старпом спросил экспедиторшу:

– Оборудование для праздников, что ли?

Женя, облаченная в мешковатый рабочий комбинезон и тонкую шапочку (тот самый наряд, в котором Сан Саныч принял ее за парнишку, догадался Виктор), пожала плечами:

– Наверное. Отчего бы раз в год не попраздновать? Жизнь уныла, однообразна и беспросветна. Полезных ископаемых нет, животные не водятся, а завезенные с Земли не выживают. Есть некоторые растения, и то хлеб. Нет, не в смысле, пшеница или рожь. Деревья какие‑то, низенькие, кривые. Кажется, они даже на что‑то годятся. Возможно, бурлески – это просвет в серых буднях.

– Чего они с ними делают‑то? – спросил Гладилин.

– Знаете, Эдуард, – ответила Женя, – у нас не принято задавать подобные вопросы. Груз получил, груз сдал, документы оформил, привез обратно. Никакой романтики. Все буднично и строго. В отличие от геологов‑романтиков.

Толпа труляляйцев, пришедших в себя после отката, уже бесновалась возле нижней ступеньки трапа.

Женя приоткрыла створ шлюза и неожиданно зычно крикнула:

– Всем отойти на сто метров! Подходить по одному с личной карточкой! Буду сверять и выдавать строго по списку!

Видимо, труляляйский метр очень сильно отличался от земного. Аборигены сдвинулись на пару шагов назад, а затем вернулись на исходную позицию.

– Выдавай давай! – крикнул кто‑то из толпы.

– Бур‑бур хотим! – поддержал его другой.

– Сами себя задерживаете! – голосом строгой училки отпарировала Женя.

Толпа зашумела громче и придвинулась ближе, оказавшись почти под кораблем. Некоторые особо нетерпеливые подпрыгивали и пытались дотянуться до створок.

– Ну и что делать? – спросила девушка, растерянно обведя взглядом троицу мужчин. – Я же не могу как попало раздавать. Если бурлесков не достанется хотя бы одному, – она постучала пальцем по пачке листов, – и он напишет жалобу, меня с волчьим билетом погонят с космофлота. А то и из фирмы.

– И правильно сделают, – раздался громовой рык. – Долго будем судно задерживать, нет? Еще немного, и я сам кое‑кому выпишу волчий билет.

Сан Саныч вышел из каюты, хмурый, как грозовая туча.

– Это не мы тормозим, это аборигены, – пожаловалась Женя. – Даже шлюз не дают открыть.

– Ничего без меня сделать не можете, – проворчал кэп и крикнул в сторону рулевой рубки:

– Борис Кондратьевич, дай огоньку немного!

Из сопла вырвался небольшой язык пламени. Аборигены отхлынули от корабля. Сан Саныч подошел к шлюзу, решительно отодвинул экспедиторшу и распахнул дверь:

– Слушаем сюда! Если не хотим поджариться, соблюдаем дисциплину! Подходим по одному согласно списку! Кто подойдет не тот или вдвоем, будет поджарен на месте без особого предупреждения! Всем ясно?

Аборигены молчали, испуганно таращились и жались друг к другу.

– Я спрашиваю, ясно? – еще громче проревел капитан.

Труляляйцы дружно закивали.

– То‑то же. Список у тебя где? – обратился он к девушке.

Та помахала пачкой бумаг.

– Ты инвентаризацию всего населения провела, что ли? – изумился кэп, пролистав несколько страниц.

– Я здесь вообще ни при чем, – пожала плечами Женя. – Список выдала фирма, я только груз сопровождаю.

– Ладно, действуй, – буркнул капитан и обратился к Виктору и геологу: – Пошли, потопчем пыльные тропинки далекой планеты.

Вслед за ними шагнул было потомок, одетый по‑дорожному – все в той же борцовке и шортах, с рюкзачком за спиной, но кэп остановил его властным жестом:

– А ты, Павелецкий, остаешься караулить корабль. Так что вертай в каюту свой скарб и готовься отражать нападения злобных труляляйцев.

Павлентий впервые не обратил внимания, что его имя исказили. Глаза парня расширились, ноздри слегка раздулись, скулы заходили ходуном. Старпом хотел сказать что‑нибудь примирительное, чтобы разрядить обстановку, но ничего не придумывалось. Товарищ Полищук как назло тоже молчал. Павлентий, не отрывая холодного взгляда от капитана, произнес, чеканя каждое слово:

– Я, согласно договору, должен сойти с вашего корабля на этой планете.

– Эх, мила‑а‑ай, – вздохнул кэп. – Ты договор‑то хорошо прочитал, когда подписывал, нет? Так иди перечитай. А если вдруг не умеешь или разучился, то я тебе поясню. Ты сойдешь с этого корабля на энтой самой планете лишь тогда, когда починишь змеекотскую игрушку. Ферштеен? Нихьт? А то нехорошо, понимаешь, получается. Взялся проделать определенную работу, а сам сбежать норовишь, не окончив. Не‑е‑ет, так не идет. А идет вот как: ты дособираешь робота и только тогда покидаешь чрево. Не раньше.

Павлентий кажется, начал понимать: он попал в ловушку, причем сам же себя в нее и загнал. Виктор готов был поклясться, что слышит скрежет молодых здоровых зубов.

– Как вы можете? – возмутился геолог. – Ему очень надо здесь сойти.

– Кому очень надо, тот внимательно читает договор, прежде чем подписать, – нравоучительно произнес капитан. – К бумагам следует относиться трепетно и с большим тщанием. Я, Гладик, за двадцать лет в косморазведке это ой как хорошо усвоил.

– Так переделайте договор, – не унимался Гладилин. – Я требую отпустить молодого человека.

– Требуй, – кивнул Сан Саныч, слегка отодвинул Женю, выдававшую коробки присмиревшим труляляйцам, и быстро зашагал вниз по трапу.

 

Виктор шел за капитаном, попутно оглядывая местность. Последняя удручала бесцветностью и невзрачностью. Стальное небо то ли затянуто тучками, то ли таков его естественный цвет; тусклое солнце едва угадывалось, серо‑бурые равнины с невысокими холмами тянулись во все стороны до самого горизонта. Из растительности имелись лишь кривенькие деревца. Кое‑где виднелись невысокие куполообразные строения, сложенные из пестрого камня.

Космодесантников то и дело толкали пробегавшие мимо труляляйцы, осчастливленные бурлесками. Они бодрой рысцой устремлялись по дороге, обгоняя друг друга, словно играли в «кто быстрее». Вблизи не было видно ни городских поселений, ни остановки транспорта. Виктор подумал, здорово, если бы с ними пошел Павлентий. Наверняка путешественник помог бы сориентироваться на незнакомой планете. Но парень остался на корабле, и пришлось догонять капитана.

– Павлентий действительно подписал такой договор? – спросил Виктор, подстраиваясь под размашистый шаг Сан Саныча.