Голый космос

Подняться на борт «Маршевого» они не успели. Резкое движение воздуха – и возле трапа возник щуплый, но крепенький гражданин среднего роста и неопределенного возраста – постарше Виктора, но гораздо моложе сан Саныча – в короткой ярко‑вишневого цвета куртке и небесно‑голубых штанах‑дудочках, с лаково‑белым чемоданом на мини‑гравиплатформе и пачкой бумаг в руке.

– Здрасьте, еле добежал, – тяжело дыша, сказал он неожиданно низким голосом и притормозил платформу; та легонько стукнула его под колено. Ярко‑вишневый пошатнулся, но устоял. – Боялся, улетели уже.

На губах гражданина появилась осторожная вежливая улыбка. Капитан же как‑то странно разглядывал гражданина, то ли опасливо, то ли недоверчиво. Наконец спросил:

– Нахождение нас на земле придает вам уверенность?

– Что? – улыбка мгновенно погасла.

– Поясняю. Вы боялись, что мы улетели. Видимо, для страха имеются причины. Самая очевидная – без нас вам станет грустно, одиноко и некомфортно.

– Еще чего, – возразил щуплый. – Просто я лечу на этом корабле.

Он для достоверности кивнул на сочно‑зеленый корпус. Во взгляде серо‑холодных глаз читалось недоумение выбором столь диковатого колера.

– Да? – озадачился Сан Саныч. – Что заставило вас прийти к сему умозаключению?

Гражданин, все так же глядя поверх голов экипажа, помахал бумагами:

– Вот эти документы. Вас должны предупредить.

– О чем? Меня много о чем предупреждали. Всего не упомнишь.

– Институт внеземной геологии отправил меня в экспедицию.

– Скатертью… э‑э‑э… счастливого пути!

– На вашем корабле.

– Нет.

– Вот, прочтите.

Он глянул на капитана чуть снисходительно и протянул одну из бумаг. Тот быстро пробежал взглядом по строчкам:

– Так… До Окоемовки. Аванс уплачен? Уплачен. Сейчас гляну, дошел ли на счет… Ага, дошел. Ну, тогда другое дело.

Сан Саныч широко улыбнулся и развел в стороны руки, будто собирался заключить новоиспеченного пассажира в объятия:

– Дорогой вы наш! Чего ж сразу не сказали? Мы со старпомом все глаза проглядели, вас ожидаючи. Зовут как?

Пассажир легким движением корпуса уклонился от засаленного комбеза. Вынул из кармана куртки визитку, протянул капитану. Сан Саныч прочел и с недоумением воззрился на пассажира, мгновенно перейдя на «ты»:

– Тебя зовут… ГладилЕн? Это что ж за имя такое? Владилен – слышал, а чтоб Гладилен…

– Давайте попробуем еще раз, – геолог легонько постучал по карточке указательным пальцем. – Вот здесь написано – ГладИлин. Не Гладилен, а Гладилин. Понятно? Это фамилия. А имя – ниже. Эдуард Харитонович. Кандидат внеземгеологических наук.

Сан Саныч отодвинул палец и снова внимательно оглядел пассажира. Сказал скучным голосом:

– Ну, раз кандидат, то пошли в чрево, взлет скоро.

И развернулся, кивнув головой на открытый шлюз.

– Подождите, – сказал геолог, – рано в чрево. Ящик для образцов…

– Что – ящик?

– Ящик. Надо. Загрузить, – сказал Эдуард тихо, но твердо.

– Грузи, – бросил Сан Саныч через плечо, поднимаясь по трапу.

– Это не в моих силах, увы.

– У тебя в школе по физкультуре двойка была?

Показалась платформа с внушительным ящиком.

– По габаритам для грузчика не подхожу, – сказал геолог, указывая на короб размером пять на пять на семь метров. – Давайте как‑нибудь вместе.

Сан Саныч оглянулся на короб и изменился в лице. Медленно развернулся, не спеша подошел к геологу. Взял документы, изучил каждую бумажку. И помахал всей пачкой перед носом геолога:

– Где тут сказано про ящик? Накладная на ящик где?

Геолог забрал у капитана бумаги, пролистал их, сказал досадливо:

– Накладная была… Я сам выписывал, сам заверял…

– Извини, Гладилен, но этот гроб я не возьму.

– Я новую накладную оформлю.

– Эх, мила‑ай. Ты предыдущую сколько оформлял? Неделю, поди?

– Две, – сказал геолог.

– Две, – нравоучительно произнес кэп, показав зачем‑то два пальца. – Что ж, иди, оформляй. Мы за это время как раз до Окоемовки доберемся.

– Вы не имеете права лететь без меня, – ледяным тоном сообщил Гладилин.

– А на что ты там нужен? У меня в контракте как сказано? Долететь до Окоемовки, доставить человека. А если человек сам, по своему желанию не полетел, то это форс‑мажором называется и мелким шрифтом прописывается. Не грусти, потом полетишь, следующим рейсом.

Виктор понял, что геолог в отчаянии, хотя всем видом старается этого не показать.

– Я не могу потом. Потом не будет смысла. На Окоемовке начнутся железные бури, и благоприятное время наступит не скоро…

– Тогда лети без ящика! – рявкнул капитан. – Авоська у тебя есть? Ну и вот. Насобираешь в нее камушков. При хорошем микроскопе материала хватит лет на двадцать.

Гладилин не успел возразить, потому что в кармане Сан Саныча зазвенел вебофон.

– Да! – рявкнул кэп. – Ну. И что? Кто?! А не пошла бы она. Куда – это я ей и ее папаше лично сообщу. Если увижу. Но лучше им со мной не встречаться. Для них лучше.

Сан Саныч, раскрасневшийся и гневный, нажал на кнопку отбоя и повернулся к Виктору:

– Ты чего успел натворить?

Виктор опешил:

– Натворить? Ничего.

– А мне сообщили, очень даже чего. Девицу какую‑то подрезал, она папаше пожаловалась, большому боссу.

Кэп поморщился:

– Не люблю я больших боссов, ох, не люблю. Редко кто из них приличными людьми оказывается.

– Я тоже, – услужливо поддакнул Гладилин.

Сан Саныч посмотрел на него как на говорящую статую и вновь обратился к Виктору: