Голый космос

Гладилин повернулся было, чтобы пойти изучить, наконец, правила, но тут дверь соседней каюты открылась, и взорам изумленных мужчин предстала невысокая фигуристая брюнетка в черном сарафане, таком коротеньком, что у Виктора перехватило дыхание. У капитана, кажется, тоже, о чем свидетельствовали издаваемые им хрипы. Геолог же, узрев девушку, улыбнулся, словно говоря: и этот человек, сам себе противоречащий, будет учить меня правилам.

Сан Саныч оправился от первого удара, обрел голос, прокашлялся и рявкнул прямо в девичье лицо:

– Немедленно вон с корабля!

– Мы в космосе, – тихо напомнил Виктор.

– В скафандре пусть выметается!

– Одна? В голый космос? – тоном «вы рехнулись?» спросил геолог.

– Ты где‑нибудь видел другой? – очередной рык адресовался Гладилину.

Тот закатил глаза («однозначно рехнулись») и замолчал.

– Значит, выметется в какой есть. Ничего, подберут. Корабли тут косяками ходят. Или сама ввинтится в чей‑нибудь закрытый шлюз. Сюда же как‑то пробралась.

– Кстати, да, – кивнул Виктор. – Как?

Девушка во время перепалки глядела на мужчин с абсолютно невозмутимым видом. Когда же троица устремила на нее взоры, ожидая ответа, небрежным, но хорошо отработанным движением руки поправила короткую прическу, сменила опорную ногу, продемонстрировав колено приятной округлости и элегантные туфельки с белой опушкой, и спокойно объяснила:

– Сан Саныч, вы сами меня впустили.

Гладилин подмигнул и показал девушке большой палец.

– Что за чушь?! – загрохотал капитан. – Ни одна женщина не переступала порог «Маршевого» с моего согласия! Так что марш отсюда! Виктор, тащи скафандр! Или нет, погоди. Лучше тащи к скафандру ее!

Самое удивительное, что дамочка и не думала сопротивляться. Если Виктор пытался возразить, мол, нехорошо это, негуманно, то она совершенно спокойно прошла к шлюзовой камере (и откуда только знает, где расположена!), достала из шкафа скафандр и принялась облачаться. Прямо поверх коротенького сарафана, скинув, впрочем, туфельки. Делала она это умело, очевидно, не в первый раз, а главное – невероятно изящно. Мужики замерли, завороженные зрелищем. Геолог даже пробормотал что‑то типа «мать моя геопартия».

– Закройте за мной, – сказала девушка, надела шлем и шагнула в шлюз.

Первым отмер геолог.

– Я бы так не смог, – восхищенно сказал он, любуясь туфельками тридцать третьего размера. – Ух какая.

– Эпатажная, – хмыкнул кэп. – Знает, зараза, что ей ничего не грозит. Кораблей до Луны больше, чем народу на пляжах Венеры.

Геолог молча повернулся к капитану и смерил его ледяным взглядом. Виктора аж передернуло от холодных мурашек.

На Сан Саныча грозный взор пассажира не произвел никакого впечатления:

– Хочешь последовать за ней?

– Не дождетесь, – Эдуард качнул головой. – У меня ответственное задание, между прочим. И никому, я повторяю, никому не удастся его сорвать, запомните это. А вы… Корабельное солнце, ха, скажите пожалуйста.

Он повернулся и со словами «светя другим, сгорает сам» скрылся в каюте. Виктор спросил:

– Может, надо было до Луны подождать?

– Может, – пожал плечами капитан. – Если бы это был мужик, так бы и сделал. Но баба…

– Сан Саныч, вы преувеличиваете негативную роль женщины на корабле, – попытался успокоить его Виктор. – Пережитки прошлого давно остались в… э… прошлом. Сейчас много женщин пользуется услугами космолетчиков, не опасаясь штормов и пиратов.

– На пассажирских линиях, Витек. На пассажирских. Мы же с тобой – косморазведка. Призванная открывать новые горизонты. Вкупе с не менее новыми планетами. И потом. Космическая зайчиха в моем корабле! Неслыханное дело! Ты вообще в курсе, что обычно делают с космозайцами?

Виктор был в курсе. Их сдавали в полицию, заводили уголовное дело, обязывали уплатить не только стоимость проезда, но и штраф в огромном размере, отправляли на принудительные работы. Причем, последние производились обычно в пользу истца, на его территории, под его же руководством. Фактически, бытовое рабство на определенный срок.

– А я всего лишь отпустил. Кстати, и шмотки ее надо бы следом отправить. Витек, собери все в одну кучу. На Луне выкинем в ближайший утилизатор.

Виктор покорно зашел в каюту, которую начала обживать космозайчиха. Чемоданчик стоял практически неразобранный, поэтому управился старпом быстро. И, лишь сложив в него висящий на стуле комбез, обратил внимание на стопку документов. Внимательно изучил и отправился к капитану.

Кэп сидел в рулевой и упоенно рылся в каталоге Лунамаркета.

– Я тебе всего назаказывал, – гордо доложил он Виктору. – Белье, костюмы, ботинки, ну и по мелочи. Пару стандартных наборов для космолетчика. В счет зарплаты. Во, гляди!

Виктор поглядел и охнул:

– Сан Саныч, куда мне столько. Не сношу же. И в каюту не влезет.

– Ничто, мы вторую под это дело займем. Ту, которая из‑под зайчихи.

– Кстати, о ней…

– Ага. Давай, докладывай. Все шмотки собрал?

– Собрать‑то собрал. Но…

– Слушай, Витек, – обернулся кэп и глаза его недобро блеснули. – Ты того. Кончай с лирикой, да? Понимаю, молодой, гормоны резвятся вовсю. Но не могу я позволить, чтобы бабы скакали по кораблю. Зря беспокоишься. Она в накладе не останется, еще и обогатиться, продав скафандр. Так что забыли о девице. Ясно?

– Ясно, – кивнул Виктор. – Согласен с вами. Абсолютно. Вы только скажите, где наш… ваш… этот… который на Труляля летит с грузом?

Сан Саныч задумался. Почесал макушку:

– Ну, как где. В каюте у себя, наверное.

– Я осмотрел все каюты. Ни в одной нет.

– Ни в одной, говоришь? – Сан Саныч нахмурился. – Неужели в трюме застрял? Бывали случаи, экспедиторы засыпали прямо на своем драгоценном барахле. Пошли глянем!

Вылетев из кресла, как ядро из пушки, капитан выскочил в коридор. Виктору ничего не оставалось, как последовать за ним.

 

3. А был ли экспедитор?

– Я решительно не беру женщин на борт!