Голый космос

– Сколько мы должны за доставку? – спросил Виктор.

Хмыкнув, парень удивленно ответил:

– Да в общем‑то нисколько. Но если хотите, можете оплатить мой проезд, я не возражаю.

– Не хотим, – быстро сказал Виктор. – В квитанции расписаться надо?

– В какой квитанции?

 

– Не из маркета? – нахмурился Сан Саныч. – А откуда?

– Ниоткуда. Он сам по себе.

– Из мельмотов, что ли? Этих паразитов никогда не привечал и не собираюсь.

– Говорит, нет.

– Все равно. Пусть идет отсюда… сам по себе.

– Он не хочет идти, он хочет лететь. Причем с нами.

– А больше он ничего не хочет? – загрохотал Сан Саныч.

Хлопнула дверь гладилинской каюты – то ли от грохота, то ли геолог решил проверить, не появился ли повод для очередного ехидства.

– Он готов отработать проезд, – торопливо сказал Виктор.

– Будет в случае поломки двигателя толкать корабль руками? – ледяным тоном осведомился кэп.

Снова хлопнула гладилинская дверь. Капитан покосился в ее сторону и добавил:

– У меня для этого уже есть двое тунеядцев. Точнее, тунеядец и тунеядка.

– Ну, не толкать, конечно, – возразил Виктор. – Но починить может.

– Я же объяснял, Витек, – терпеливо сказал капитан. – Никто в здравом уме двигатели не ремонтирует. Во‑первых, как ты помнишь из курса своей Мурашки, двигатели на «Астральных скитальцах» самовосстанавливающиеся. Во‑вторых, когда самовосстановление невозможно, их просто заменяют. Целиком. Ясно?

– Не двигатель, – сказал Виктор. – Он может попробовать починить роботов.

– Роботов? – переспросил капитан. – Да астрал с тобой, Витек. Кому я только эти финтифлюшки не подсовывал. Никто не брался. Понимаешь? Даже не пробовали. Все эти агракумалестские артефакты – как черные ящики без возможности расшифровки. Вроде бы для чего‑то нужны, а для чего – неясно.

– Он говорит, что является дальним потомком змеекотов.

На минуту воцарилось молчание. Видно было, как Сан Саныч переваривает информацию, как борются в нем два чувства: желание отремонтировать ценных роботов вкупе с желанием заиметь на борту дармовую прислугу и сомнение в том, что это вообще возможно. Наконец первое победило.

– Ладно, давай, тащи сюда этого умельца. Эх, Виктор, погорю я когда‑нибудь со своей жалостью.

При ближайшем рассмотрении змеекотский потомок оказался невысоким пареньком с крепкими мускулами – Сан Саныч имел возможность разглядеть экстерьер молодца, так как на том были всего лишь ботинки на толстенной платформе, шорты и майка‑борцовка. Капитан ненавидел борцовки. Сам он всегда ходил в алкоголичках и считал их самой удобной одеждой. Однако Виктор не ошибся – в лице парнишки определенно было что‑то от змеекотов, то ли выдающийся вперед подбородок, то ли крючковатый нос, то ли острые хорошо очерченные скулы. А, может, цепкий взгляд холодно‑голубых глубоко посаженных глаз. Но больше всего кэпа поразила татуировка новенького. Стилизованный змеекот во всей красе, будто сошедший со страниц иллюстрированного журнальчика, обвивал левую руку парня, переходя на плечи, а оттуда – на правую руку.

– Из мельмотов? – мрачно спросил Сан Саныч, не отрывая взгляда от татуировки.

– Нет.

– Так я тебе и поверил. Эти гады толпами лезут на корабль в каждом порту.

– Я не мельмот, – твердо сказал парень.

– Ладно. Если окажешься мельмотом, я тебя потом из черной дыры достану и репутацию испоганю. С этим все. Как зовут?

– Павлентий.

– Как?!

Прежде, чем капитан успел сказать что‑нибудь типа «Кто ж тебя, болезного, так назвал», Виктор быстро спросил:

– Куда летишь?

– На Кара‑мел вообще‑то. Но меня устроит, если подбросите до Труляля. Оттуда до Кара‑мела пассажирские суда несколько раз в день летают.

– Подбросить‑то подбросим, только смотри, приземлиться не забудь, – проворчал капитан, доставая бланк договора. – Значит, так, Павелецкий. Поскольку к косморазведке ты не имеешь никакого отношения, даже косвенного, то на протяжении всего полета до Труляля на тебя возлагаются хозяйственные функции, а именно: уборка, стирка, готовка, мытье посуды и чистка переборок.

Виктор облегченно вздохнул, что не прошло незамеченным.

– Хотя, нет, готовить ты не будешь. А то старпом наш уже заскучал. Все ясно?

– Ясно. Только я не Павелецкий, а Павлентий.

– Дивно. Кто ж тебя так, болезного…

Виктор кашлянул и громко сказал:

– Еще Павлентий обещал собрать роботов.

– Я постараюсь, – уточнил парень.

– Тогда подписывай договор и занимай каюту, – сказал капитан. – А ты, Витек, поинтересовался бы, что там с лунамаркетом. Они озвездели вконец, что ли? А это что у тебя торчит?

Последний вопрос предназначался змеекотовому потомку. Тот проследил за капитановым взглядом и пояснил:

– Космоакустическая гитара.

– Что?! Гитара? На моем корабле – гитара? Да ни за что.

Павлентий поднял рюкзак и шагнул к выходу. Виктор тихо напомнил:

– Роботы.

– Хорошо, – нехотя согласился Сан Саныч. – Пусть будет гитара. Но чтобы я не слышал от нее ни единой ноты!

Старпом облегченно выдохнул. На фоне Жени Ищенко и Эдуарда Гладилина змеекотский потомок (понятно, что про родство с древней цивилизацией – шутка, хоть и тупая, зато сработавшая), даже играющий на космоакустической гитаре и одетый в майку и шорты, выглядел весьма прилично и вменяемо.

 

– Лунамаркет извиняется за несвоевременную доставку и обещает прислать курьера в течение получаса, – сообщил Виктор.

– Дармоеды, – пробурчал кэп.

В это время в его кармане завибрировал вебофон.

– Да! – рявкнул Сан Саныч. – Да, я. Что, опять?!