Город Бабра
Боковым зрением я заметил яркий разноцветный шар, пролетевший над крышей автомобиля. В этот момент ворота закрывались, пропуская во двор института одного из профессоров. Кажется, моментально повернул голову, а все равно не успел разглядеть. Что же это было?
Завороженно глядя на ворота, я ощутил в голове странную пустоту. Пока тупо пялился на загадочное явление, совсем упустил нить разговора с коллегами. Очнувшись, повернулся к ним и прислушался. Верка говорила:
– А я бы стала ведьмой из «Благих знамений»! Ведьмой быть круто, особенно когда у тебя в руках книга с точными предсказаниями. Очень удобно: не нужно ничего решать, тебя заранее предупредили обо всех ошибках, да и с финансами никаких проблем… – И добавила, слегка опустив голову: – К тому же у нее была такая прекрасная дружная семья, не то что у меня…
Максим – высокий рыжеволосый парень, вечно растрепанный на вид, как будто после бурной ночи, – возмущенно замотал головой.
– Серьезно, из всех возможностей ты бы выбрала бытовуху и материальные блага? Как банально! Вот я хотел бы в мир Толкиена, например, стал бы там крутым воином! Рубил бы орков направо и налево, – на этих словах Макс вытащил из ножен воображаемый меч, провел рукой по лезвию и сделал выпад в мою сторону.
– Ага, и тебя прибили бы в первом же сражении! – фыркнула Верка.
Максим жалобно глянул на меня, ища поддержки. А я все никак не мог включиться в беседу, перед глазами маячил тот странный радужный шар. Или не шар?
Верка тоже смотрела на меня. Ее светлые зеленые глаза откровенно намекали, что мне стоит встать на ее сторону в дискуссии. Я собрался с мыслями и все‑таки попробовал высказать свое мнение:
– Из всех фантастических миров я бы выбрал те, в которых есть нормальные санузлы. То есть аналоги средневековья, типа «Игры престолов», сразу отпадают. В мире Роулинг довольно опасно: там даже в школе обитают жуткие существа, которые могут сожрать тебя в любой момент. Какие‑нибудь «Звездные войны» не лучше: вечная война, бандиты, рабство… Да, я бы, если честно, вообще дома остался!
Верка вздохнула:
– Какой‑то ты скучный. Это же просто мысленный эксперимент, мог бы выбрать хоть что‑то!
Макс воскликнул:
– Да оба вы скучные, два сапога пара! – и вскинул руки к небу, как будто говорил: «Ну, вы только посмотрите на этих идиотов! Вот как им еще объяснить?» А потом отвернулся, махнул рукой, смешно почесал ухо – резко, как собака лапой, – и пошел в сторону лаборатории.
Я задумался. Я скучный? Разве я скучный, если я провожу важные исследования, которые в перспективе спасут мир от экологической катастрофы!
Впрочем, кажется, Верка сказала это без негатива. Она с нежностью смотрела на меня, допивая свой утренний кофе с соленой карамелью. На губах оставалось немного пены, и девушка облизнулась. Я улыбался в ответ. Верка симпатичная, стройная блондинка. Иногда мне кажется, что мы могли бы… Или я слишком скучный для нее?
Задумавшись, я слишком сильно сдавил свой стаканчик с кофе, и коричневая жижа пролилась мне на пальцы. Хорошо, хоть халат не запачкал. Я выбросил уже бесполезный стаканчик в мусорное ведро. Мы отправились вслед за Максом.
Институт располагался в центре города, недалеко от набережной. Здание его было построено еще в дореволюционное время. Колонны на фасаде, башенки на крыше, широкие лестницы, ступени которых стерты более чем за сотню лет миллионами шагов разных людей. Я слышал от прошлого сторожа, что в военное время здесь производили патроны, и в перекрытиях здания навсегда остались заготовки оболочек для пуль. В теории их можно найти, если кое‑где расковырять штукатурку.
В теплое время года мы выходили пить кофе из автомата на задний двор института. С этой стороны здание не ремонтировали много лет. Зато его фасад со стороны проезжей части сверкал новизной и чистым цветом бледно‑оранжевых и желтых оттенков. Не удивительно, ведь недавно к нам приезжал сам президент. Иркутск, как обычно, приукрасили, но только с той стороны, которую видно из окон бронированной машины в кортеже.
Я шел по узкому коридору, отражаясь в новых блестящих пластиковых дверях лабораторий. Еще в этом году поставили внизу автомат с кофе, который стал местом притяжения всех работников института. На этом новизна в нашем институте фактически заканчивалась. Открывая дверь нашей лабы, я видел древние, давно не крашенные деревянные столы, потертый линолеум, покосившиеся от старости шкафы с расставленными в них разнокалиберными банками и склянками. Студенты в белых халатах сидели кучкой возле старого компа, ждали, пока загрузится страница в браузере. Еще несколько человек проводили опыт на столе возле стерильного бокса.
А мой опыт стоял на дальнем столе в чашке Петри. За пару дней бактерии разрослись, и стал виден узор. Я нарисовал новогоднюю елочку из зеленоватых и красноватых бактерий с помощью микробиологической петли. Колонии теперь видны, и хоть выросли они отрывисто и неравномерно, елочку можно было различить. Я улыбнулся. Верка заглянула мне через плечо и поинтересовалась:
– Это к опыту со сточными водами?
– Нет, это елочка. Смотри, – я протянул ей чашку.
Верка подняла одну бровь, вглядываясь в мое творение. Потом посмотрела на меня, удивленно приподняв и вторую бровь, спросила:
– А зачем?
– Ну, это красиво, – мне захотелось смущенно отвернуться.
Пожала плечами, отдала чашку. Заметила коротко:
– Миленько, – и пошла к своему рабочему месту.
Она явно не поняла, к чему это вообще. Жаль. Все‑таки не в моем духе девушка, если не способна увидеть красоту в повседневности. «Ну, или все‑таки в моем?» – Подумал я, глядя на фигуру Веры, идеальные изгибы которой не мог скрыть даже лабораторный халат. Я вздохнул и постарался отвлечься.
Поднял чашку, посмотрел сквозь нее на свет из окна. Агар пропускал солнце, светился золотом. Как же здорово просто ни с того ни с сего создать кусочек новогоднего настроения в знойный день посреди лета! Жаль, никто кроме меня этого не понимает.
И тут в окне, прямо перед моим взором, под чашкой промелькнул разноцветный шар. Второй раз! Видимо, он обогнул здание за то время, пока я шел со двора в лабораторию. Сунув чашку Петри в карман халата, я кинулся к окну, распахнул его, высунулся, глядя в ту сторону, куда улетел загадочный объект. Шар плыл вдоль тротуара, и его наполовину загораживала невысокая женщина. Воздушный шар? А почему лохматый?
Мной овладел самый настоящий научный интерес – захотелось рвануть следом и посмотреть, но пока я пройду все коридоры, дойду до парадного выхода из здания, я точно упущу его.
«Скучный я, значит, да? Вот сейчас увидишь, какой я скучный!» – злорадно подумал я и влез на подоконник.
Лаборатории в нашем институте расположились на первом этаже, окна находились довольно высоко от тротуара, но я точно мог спрыгнуть без последствий.
Верка вскрикнула:
