Город Бабра

– Майдар.

Она кивнула, сказала, как положено:

– Приятно познакомиться, Майдар.

Все это напоминало какие‑то книжки по пикапу. «Раскачка эмоций» – так, кажется, назывался этот финт. То холодная, непонятная, то милая и теплая. Очаровывает меня, получается? На моем лице невольно появилась довольная усмешка. Что ж, я, может быть, даже не против.

Аркабалена тем временем стала расшнуровывать свои грубые ботинки на толстой подошве, сняла их, потом носки и встала босиком на тротуарную плитку. Я мысленно сделал жест «рука‑лицо». Опять она ведет себя странно. Ну, да ладно. Посмотрим, что будет дальше. Все же решил уточнить:

– Аркабалена – это твое настоящее имя? Или никнейм?

– Это мое новое имя. Я сама придумала. Красиво, правда?

Я чуть не заржал в голос, так серьезно и надменно она произнесла этот пассаж. Да она реально поехавшая. «Детский садик Малышок, через жопу тормозок», – вспомнилась детская присказка.

Тем временем девушка аккуратно поставила ботинки на землю, вложила в них носки, потом выпрямилась, раскинула руки и закрыла глаза. Постояв так пару секунд, двинулась в арку ворот. Она шла медленно, но уверенно, гордо подняв подбородок. Я пошел следом за ней, чуть поодаль.

Мы проследовали под воротами и подошли к ступеням. Я испугался, что она свалится, дернулся, чтобы придержать, но нет. Аркабалена остановилась у самого края лестницы лишь на пару секунд, потом уверенно спустилась вниз до самой последней ступеньки.

Когда волосы девушки взметнулись разноцветным вихрем, и послышалось отчетливое: «Ой!». Я понял, что она все‑таки не подглядывала. «Вот же дурная голова», – бормотал я сердито, помогая Аркабалене подняться.

Девушка шипела, сидя на земле, сжимая руками голую кровоточащую ступню. Я попросил:

– Покажи рану.

Аркабалена пожала плечами и вытянула ногу. В этот момент меня настигло осознание, что толку от моего осмотра не будет, ведь рюкзак остался в лаборатории. А значит, там же остались и вода, и пластыри, которые я всегда носил с собой. Видимо, все‑таки, не всегда.

Я держал в своей руке маленькую изящную ножку Аркабалены, разглядывал глубокую рваную рану. Вот же.. Эпишура беспозвоночная! Ну, куда босиком? Здесь же народ бухает, мусорит, опасно же! Я предложил:

– Давай сбегаю до аптеки, промоем «Хлоргексидином»?

Аркабалена отрицательно помотала головой, забрала у меня ногу и пошла к лестнице, ведущей вниз, к реке. Открыла дверцу в ограде. Там она присела на край и засунула обе ноги в воду. Я поморщился. Очень логично: зачем ей нужен какой‑то там «Хлоргексидин», если есть грязная речка? И почему бы не занести новую инфекцию в рану, вместо того чтобы убить старую?

Я снова начинал злиться на нее. Сумасшедшая босая девчонка, промывающая порез в грязной воде, – мечта микробиолога. Я не выдержал, спросил:

– Ты вообще нормальная?

Я задал этот вопрос спокойным голосом, так, как будто погодой поинтересовался. Кажется, уже устал от этой самой «эмоциональной раскачки».

Аркабалена поболтала ногами в Ангаре, тяжело вздохнула, как будто приходится объяснять в сотый раз ребенку одно и то же, и проговорила:

– Все хорошо, мне ничего не будет. Смотри, – она встала, а потом подняла и развернула ногу ступней вверх.

Я присмотрелся и глазам своим не поверил. Рана выглядела не то чтобы зажившей. Скорее так, как будто она изначально не была настолько глубокой, чтобы из нее могла течь какая‑то там кровь. У меня слегка помутнело в глазах.

Нет, я хоть и ученый, но всяческие эзотерически‑метафизические штучки меня интересовали. Ну, с научной точки зрения, конечно. Изучение с целью развеивать мифы, развенчивать сказки. Но точно не с целью в эти сказки верить.

Я не знал, что ей сказать. Кровь залила рану так, что я не смог разглядеть истинный масштаб трагедии? А может, само обилие крови сбило меня с толку, и мой мозг преувеличил серьезность повреждений? В таком случае я уже и сам буду выглядеть идиотом, если начну уверять ее, что она должна была бежать в аптеку, а не к реке. Лучше уж промолчать.

Аркабалена пошла наверх, под ворота, видимо, за ботинками. Я шел за ней, пытаясь привести мысли в порядок, вспоминая, как именно выглядела ее травма. В голове была отчетливая картинка с разошедшейся кожей, я точно помню. Странно, как странно…

Надевая ботинки, девушка на секунду задумалась, потом подняла глаза на меня и спросила:

– Так, а про нормальность: может, ты имел в виду не ногу? Тебя смутила прогулка под воротами?

Я усмехнулся:

– Ну, и это тоже. Что это было?

– Это был такой ритуал для загадывания желаний. Понимаешь, города очень любят, когда по их дорогам ходят босиком. Это такой акт доверия, все равно, что спиной назад падать и ждать, что тебя поймают. Просто идешь и веришь, что не наступишь на что‑то острое. И город, в благодарность за твое доверие, обязательно поможет осуществить твою мечту.

Я с удивлением смотрел на Аркабалену. Неужели она правда в это верит? И где вообще она услышала о таком странном ритуале? Имея привычку высмеивать подобные глупости, я задал провокационный вопрос:

– А если все‑таки наступишь на что‑то острое? Значит, не сбудется твое желание?

– Нет, ну что ты! Так еще лучше. Это значит, город на тебя за что‑то сердился. И вот так выдал тебе то, что причитается. А если до крови порезался – вообще прекрасно, ты, получается, городу еще и принес свою кровь в жертву. И теперь точно все будет хорошо.

Я тяжело вздохнул. Вот же хитрый ум, красиво выкрутилась. Но у меня еще один вопрос назрел:

– А как насчет места? Ты специально выбрала Московские ворота? Это какое‑нибудь «место силы», да? – Я вложил в свой вопрос немного сарказма, но ее это нисколько не проняло. Аркабалена спокойно ответила:

– Не то чтобы место силы. Для этого ритуала неважно, где ты его проводишь. А ворота я выбрала просто потому, что это красиво. Знаешь, иногда нужно делать какие‑то вещи просто потому, что это красиво.

И улыбнулась, загадочно глядя в даль.

Я хотел опять было закатить глаза и подумать что‑нибудь уничижительное насчет странной девчонки, но в какой‑то момент осекся, и мыслемешалка в голове затихла. Засунул руку в карман халата и вытащил чашку Петри с елочкой. Протянул ей. И проговорил тихо:

– Да. Знаю.

Аркабалена взяла чашку в руку, посмотрела на елочку, улыбнулась. И ответила также тихо:

– На самом деле меня зовут Алтан. Мне просто очень захотелось стать на время радугой, вот и имя себе выбрала соответственное. «Arcobaleno» с итальянского – радуга. Зови меня так, ладно? Можно просто Арка.