Господа Игры, том 1

– Избавь меня от подробностей! – зло бросила Гу. – Я пришлю тебе письмо со всеми сведениями относительно организационных моментов. Платить за обучение будешь ты?

– Конечно я, – подтвердил Горан. – Меня интересует, кто будет ее Куратором.

– А как ты думаешь?

– С трудом, госпожа Гу.

– Чертов шут! К счастью, ваш сэр Кошка, или как его там, вовремя дал тебе отставку!

Йен улыбался сомкнутыми губами. Айзекс скривила улыбку первый раз за время разговора.

– Так кто будет ее курировать?

– Я, Горан, – ласково ответила Гудрун и, возвращаясь к прежнему тону, добавила: – И клянусь тебе, спуску я ей не дам!

– Это прекрасно, – с широкой улыбкой отозвался Горан. – У меня будет к вам еще одна просьба. Кхасси не слишком ладит с моей женщиной, поэтому нечасто бывает у меня дома. Поселите ее с какой‑нибудь спокойной девушкой, чтобы она смогла нормально заниматься без всех этих студенческих попоек.

– А у нее что, наклонности как и у тебя?

– Не замечал. Так я могу рассчитывать, что вы мне в этом поможете?

– Конечно можешь, – как‑то очень легко согласилась Гудрун. – Есть у меня одна очень спокойная девушка, у нее как раз свободна одна комната, так что об этом не волнуйся.

– Благодарю, – коротко ответил Горан и сбросил звонок.

– Ожидайте гадости, – забыв про улыбку, мрачно изрекла Эстер.

– Так не без этого, – почему‑то радостно согласился ′т Хоофт.

 

Гудрун пощелкала клавишами мобильного, нажала кнопку вызова, достала сигарету и подкурила. Когда на звонок наконец ответили, Гу с мстительным удовольствием произнесла:

– Мэл, старая пиявка! Хватит спать! Я нашла тебе развлечение. Или работу – как посмотреть. Скучать не придется. Зайди, буду ждать!

И с чувством выполненного долга зашвырнула мобильник в ящик стола.

 

Естественный отбор

 

Год 2‑й ректорства сэра Бергера, осень

 

Море острыми краями глубоко вдавалось в скалистый берег и с высоты было похоже на сине‑зеленую когтистую лапу, решившую отхапать себе кусок суши, которая серыми, обросшими мхом и водорослями камнями все равно просачивалась сквозь гигантские пальцы. Линия берега вся была изрезана фиордами, прибой с шумом бился о подножия утесов, рассыпаясь белой пеной и вновь начиная приступ. По краям заливов у берегов местами торчали серые, обточенные водой, ветром и временем глыбы, на вершинах которых, важно надувшись, сидели бакланы и чайки. Ветер трепал их перья и невысокую желтоватую просоленную траву на берегу.

Море было повсюду. Запах соленой воды опьянял не меньше, чем запах крови, и можно было просто стоять с закрытыми глазами у самого края обрыва, внутренним взором наблюдая, как магические потоки, никем не контролируемые, свободные и, так же как и все вокруг, остро пахнущие морем, вьются вокруг тела, образуя замысловатый рисунок. Казалось, морем пахнут и фрукты, привезенные с юга, и даже дыня, виноград и персики пахли как таранка.

Тайра изучала Торфиорд и его окрестности. Сэр хет Хоофт дал ей неделю передышки, чтобы она перевезла необходимые вещи и привыкла к новому месту, поэтому в сутках появились лишние часы, которых Тайра при наличии пар Наставника была лишена.

Торхильдфиорд был большим и современным. Если бы не старая крепостная стена, окружающая территорию целиком, он вполне сошел бы за обычный европейский институт постройки середины двадцатого века. Прямо за воротами, которые, как говорил Горан, закрывались лишь на время осады, начинался институтский парк с вековыми деревьями, зелеными газонами, сидеть и лежать на которых было совершенно не запрещено, дубовыми, проморенными соленым морским ветром скамейками и серыми плитами разбегающихся в разные стороны дорожек. В глубине парка почти по центру располагался главный учебный корпус, от которого по стеклянному переходу можно было попасть в институтское кафе. Кафе было похоже на обычное городское: в нишах были расставлены столики, на окнах в маленьких горшочках росли какие‑то цветочки, под потолком витал запах черного кофе, и даже посуда была из дешевого белого фарфора, гладкая и тяжелая. Чай в кафе подавали только черный, зато горячий шоколад был разных сортов.

Учебные корпуса были сложены из красного кирпича, терракотовый цвет хорошо вписывался в зелень парка. Административный корпус располагался позади всех остальных, чтобы студенческий шум не долетал до его стен. Если когда‑то на этом месте стояла магическая башня, то ее расположение было выбрано довольно странно. Тайра чувствовала отголоски магических действий, которые тут когда‑то проводились, но инфополе было начисто стерто, так что, если бы Макс не рассказал ей о сохранившейся лаборатории, неизвестно, сколько прошло бы времени, прежде чем она заметила бы эту аномалию. Было интересно, кому понадобилось стирать все упоминания о башне и кому под силу было настолько вычистить пространство от совершаемой в прошлом магии, но спросить об этом пока что было не у кого.

Кабинет Гудрун, хоть она и была первым проректором Торфиорда, находился не в административном, а на втором этаже главного учебного корпуса, чтобы быть поближе к студентам и держать дисциплину. Недалеко от ее кабинета была преподавательская зала, в которой когда‑то преподавали танцы и проводили камерные концерты, а сейчас стояли столы и книжные полки преподавателей, не состоящих в штате института. Со времен танцев и концертов там остался идеальный паркет со сложным рисунком и целых два камина. На поверку выходило, что и учебные корпуса Торфиорда были куда старше, чем показалось Тайре вначале, хотя если учитывать, сколько разных магических войн выдержал институт, немудрено, что он перестраивался не однажды.

Первым делом Тайра разыскала библиотеку. Она бродила между стеллажей с книгами и думала о том, что Хранитель и Библиотекари Ишанкара вырвут у себя все волосы, когда узнают, что именно стоит на полках Торфиорда в открытом доступе. Или тут никто не знал ценности этих книг, или никто не мог правильно воспользоваться этой информацией, или торфиордские школяры были не такими простачками, как обрисовала их госпожа Айзекс. В общем, было где развернуться. Тайра заставила себя пройти мимо стеллажа с книгами на шанкари, быстро, не задерживая на них внимания, пока ткань Ишанкара не начала тянуться к ней и захватывать своими серебряными, тонко звучащими нитями. Времени, чтобы рассмотреть эти книги как следует, впереди еще будет достаточно.

В центре главного читального зала в несколько рядов были расставлены столы, за которыми можно было заниматься. Тайра сразу присмотрела себе стол в углу возле окна. Укромное местечко подальше от глаз дежурного преподавателя и библиотекаря‑смотрителя было бы как раз кстати, потому как заниматься в комнате казалось Тайре невозможным: она не привыкла, чтобы за ее занятиями наблюдал кто‑то, кроме сэра хет Хоофта.