Господа Игры, том 1

– Давай попробуем? – Карлос стоически терпел ее выпады. – Давай просто сходим куда‑нибудь? Познакомимся поближе. Поговорим о чем‑то, кроме Тана. Я наблюдаю за тобой уже полгода. Думаю о тебе. Никаких вольностей не будет, обещаю. Я просто хочу идти рядом и держать тебя за руку.

Тайра молчала, ошарашенная его откровенностью. Никто и никогда не говорил ей таких слов, не делал таких предложений, и потому броня ее скепсиса, недоверия и страха начинала трескаться, а еще совсем некстати появилось старательно забытое ощущение прикосновения Горановых ладоней к ее пальцам, которое теперь снова придется долго забывать, и почему бы не попытаться сделать это с помощью Карлоса? Тайра понимала, что еще несколько его слов в таком же духе, и она согласится.

– А как же Шейла? – чувствуя, что сдается, спросила она. – Если бы вы по‑настоящему расстались, а не как обычно…

– Это я решу.

– До или после прогулки, если я на нее соглашусь? – Тайра снова не удержалась.

– Так ты согласишься?

Тайра поставила чашку на стол. Соглашаться сразу было опрометчиво.

– Я подумаю до понедельника, – вместо ожидаемого Карлосом ответа сказала Тайра, прикидывая, что пятницы и выходных как раз должно хватить на то, чтобы все как следует взвесить, и встала из‑за стола.

Надо было скорее уйти, чтобы не потерять голову от новой партии его признаний, зато теперь стало понятно, что в нем находили все девушки института. Карлос был неподражаем и неотразим.

Подвоха в его словах Тайра не почуяла, но все это было так неожиданно и так четко оправдывало все ее тайные фантазии, что впору было закрыться в своей комнате и вообще не выходить на свет. И прогуливать Тана, чтобы не сталкиваться с Мендозой. Тайра не была влюблена, но его внимание льстило ее самолюбию, и поэтому уж очень хотелось ответить ему согласием и просто с ним прогуляться. Без вольностей. Просто прогуляться. Может, и правда разрешить ему подержать себя за руку.

В конце концов, господин Ректор ведь приказал переключиться.

 

Сайхо сидела на низком темно‑зеленом пуфике перед трюмо и расплетала свою почти метровой длины косу. Кайо уже давно понял, что это действо представляло собой не просто необходимую процедуру, а ежевечерний ритуал, схожий с медитацией, и не вмешивался. Он лежал на широкой кровати и наблюдал за изображением Сайхо в трех узких зеркалах.

Он не мог сказать, что понимал ее, не мог сказать и почему она с ним, и у него складывалось впечатление, что они оба просто больны друг другом и эта неправильная и ненормальная связь необходима обоим для того, чтобы каждый получил то, чего достичь без другого был бы не в силах. Он смотрел, как ее пальцы пронзают толщу волос, отделяя одну прядь от другой, и ему казалось, что это его черную душу Сайхо собирает и разбирает каждый вечер и каждое утро.

Она была красива. За одни только ее блестящие смоляные волосы можно было отдать полжизни. Правда, иногда он представлял, как затягивает ее же косу на ее же горле, но эти мысли отступали так же быстро, как и приходили, стоило ему только представить ее вывалившийся язык и посиневшие губы, которые он так любил целовать. Сайхо была нужна ему не только как любовница, хотя у нее было не отнять мастерства и в этом непростом деле. У нее были иные, гораздо более ценные способности, ради которых Кайо мирился с ее высокомерием, отчужденностью и всеми этими обвешанными перьями и костяными бусами деревянными болванами и отполированными сучками, которые в изобилии стояли у нее на туалетном столике и к которым она относилась со священным трепетом. Туземцы, что говорить… Даже умница и красавица Сайхо на родине была самой обыкновенной туземкой. Это здесь, в просвещенной Европе слово «Алтай» отдавало Рерихами и чем‑то высоко‑мистическим. В России, как говорила Сайхо, не каждый смог бы указать на карте, где именно тот самый Алтай находится.

Кайо повернул голову к окну, возле которого на серебряном гвозде покоился ее разрисованный орнаментальными оленями, санями и воронами бубен. Ему хотелось снять и вынести эту вещь из их спальни, ему казалось, что все эти сани и олени – одна сплошная похоронная процессия, которая движется за ним, а умирать он пока не собирался, но поделиться с Сайхо своими страхами было еще хуже, чем спать под присмотром проводников в иные миры. Он и так слишком часто показывал ей свою слабость. Когда‑нибудь – и Кайо был в этом уверен – настанет решающий момент, и тогда в живых останется тот из них, кто среагирует первым. Или она побьет его его же оружием, или он затянет‑таки ее косу на ее лебединой шее.

– Все думаешь о противостоянии?

Кайо не заметил, как она подобралась к кровати, и встрепенулся.

– Я оставлю тебя напоследок, ты же знаешь, – ответил он. – Когда больше мне воевать будет не с кем.

– Ты будешь находить себе противников вечно, и я вечно буду тебе нужна, поэтому подумай о том, что моей косы хватит на нас двоих.

Кайо представил себе эту картину и холодно улыбнулся. Сайхо закинула голову назад и угрожающе рассмеялась, и, будь она на Алтае, от этого ее смеха обязательно начался бы камнепад. Кайо показалось, что вороны на бубне одобрительно захлопали крыльями.

– Что было на Конвенте? – Сайхо улеглась рядом. Волосы черной сетью расползлись по подушке и атласным простыням.

– Ничего особенного, как обычно, – вздохнул Кайо. – Рутина и слабые попытки каждого доказать всем, что они еще живы и готовы выйти в поле, если вдруг что. Петушиные бои.

– А мой любимый хет Хоофт? – Сайхо взглянула на него своими раскосыми глазами, и Кайо стало вдвойне неприятно. Хет Хоофт был его костью в горле, которую он не мог вынуть уже много лет.

– ′Т Хоофт как всегда… Пришел один, без Трейсера и без Ректора, сидел молча, глядел на весь этот сброд, как Бог на людишек перед потопом: пожалеть или прибить?

– Про его ученицу больше никто не спрашивал?

– Толку спрашивать? Из него даже под пытками ничего не вытянешь. ′Т Хоофт, я думаю, внутри тихо торжествует.

– Из‑за того, что девчонка опять досталась Ишанкару?

– Из‑за того, что девчонка досталась именно ему, а не всю жизнь вожделевшему ее его проклятому наставничку сэру Моргану. Он ведь гордец, как все ишанкарцы, только хорошо это скрывает.

– Ну вот и используй это, – Сайхо лениво повернулась на спину, и Кайо краем глаза заметил округлости ее груди в вырезе ночной сорочки. – Это хороший шанс надавить на ′т Хоофта, если девчонка действительно его слабость.

– Как?

– Ты ведь все еще хочешь получить ишанкарских некромантов?

– А ты – нет?

– Я не знаю, как ими управлять. Бурю в руках не удержишь. Это ты мастер невозможного.

– И как я могу использовать его ученицу, если я и понятия не имею, кто она такая? – ситуация начинала раздражать Кайо, как было всякий раз, когда Сайхо догадывалась или знала о том, что для него представлялось неразрешимой загадкой.

– Как – это не мое дело. Лично я к хет Хоофту испытываю только уважение.