Господа Игры, том 1
– Сэр Котца говорил почти то же самое.
– И поступил бы так же, как и я. С нового учебного года ты отправляешься в Торфиорд.
– Зачем? Мне уже не тринадцать, прятаться дальше нет смысла.
– Это двойной расчет, Кхасси. Во‑первых, я, конечно, хочу тебя спрятать, причем у Лиги на виду, чтобы они локти себе кусали от досады, а сделать ничего не могли. Во‑вторых, они должны смириться с фактом, что ты есть и ты не сумасшедший монстр, как Зулейха. Им с тобой бок о бок жить ближайшие лет пятьдесят, пусть начинают думать, прежде чем мечи вытаскивать. И вторая цель в данном случае для меня основная. Конечно, до этого Лига дойдет не сразу, зато у тебя к тому времени будет имя и репутация, и равнять тебя с Зулейхой уже никто не посмеет.
– Лига не играет по нашим правилам, сэр. Им ничего не помешает отрубить мне голову сразу, превентивно, так сказать, только за то, что я некромантесса, и утруждать себя размышлениями они не будут.
– Ты не знаешь Лигу, поэтому большинство твоих суждений неверны.
– Вы меня поэтому в Торхильдфиорд отсылаете, чтобы я имела о Лиге верные суждения? – не удержалась от дерзости Тайра, и Горан улыбнулся и кивнул. – Ну ладно, признаю: я действительно имею о Лиге смутное представление, а по одному ван Хинкесу судить обо всех лигийцах неправильно, но я их не боюсь. Я готова с ними встретиться.
– И что дальше? – спокойно спросил Горан. – Если ты помнишь, согласно Хартии ты обязана драться с ними без магии, чтобы уравнять шансы.
– Ничего себе – уравнять шансы, – Тайра недобро усмехнулась. – Меня вот этот пункт всегда поражал. Любой лигиец искуснее меня, но я и при этом не откажусь от поединка, даже если мне суждено будет проиграть. Надо так надо, буду драться.
– И не вынесешь всю Лигу одним махом?
– Это же запрещено, сэр. А как же честь Ишанкара? Честь Некроманта Ишанкара?
– Я, конечно, тоже считаю, что честь важнее жизни, – сказал Горан, – но лезть на рожон – большая глупость. Нужно стараться избегать драки.
– Это внутри лигийского‑то вуза?
– Да, – Горан ее скепсиса не разделял.
– Но Торхильдфиорд – это все равно риск, вы же понимаете…
– Ты боишься Лиги?
– Лиги я не боюсь. Но ведь мне и в Торфиорде придется учиться и в грязь лицом не ударить, не так ли? А я свою некру учить не успеваю. Вы даже не представляете, сколько мне один сэр хет Хоофт задает! Все лето с препаратом под землей и у Макса в мертвятнике… На дворе август месяц, а я моря ни разу не видела.
Она погрустнела, и Горану стало ее жаль.
– В Торфиорде везде море, Кхасси. Только холодное.
– Да ладно вам, Горан Иваныч. Мне сэр ′т Хоофт сказал, что запретил вам меня жалеть еще много лет назад, так что вы вообще можете меня не убеждать, а просто приказать, и я никуда не денусь.
– И то верно, – согласился Горан. – Но я все‑таки предпочитаю диалог.
– Я это очень ценю, господин Ректор.
– Значит, этот вопрос решен. Ты отправляешься в Торфиорд.
– Слушаюсь, сэр, в Торфиорд.
Горан несколько секунд внимательно смотрел на нее, а потом сказал:
– Запоминай. В Торхильдфиорде восемнадцать – это только возраст поступления. Никого младше они не принимают. Ты пойдешь на второй курс, потому что нам нужно, чтобы ты окончила Торфиорд вместе с их магистратурой к окончанию нашего Третьего Круга. Тебя ждет пять лет ада.
– Но мне всего восемнадцать!
– Да, но мы скажем, что тебе двадцать. Ты все равно выглядишь старше, а терять год или два с твоим уровнем знаний – непростительная роскошь. Ты должна быть в нашем полном распоряжении на интерн и магистратуру. Хет Хоофт тебе устроит веселую жизнь, поэтому во время нашего интерна магистратура Торфиорда нам не нужна.
– Простите, сэр, я тогда вообще не понимаю, зачем мне идти туда, если я все равно на интерн вернусь обратно.
– Тебе нужна репутация, я же сказал. Ну станешь ты в двадцать семь нашей Некромантессой, кто и что будет о тебе знать? Разве что Ишанкар вырастил себе очередную Зулейху. Отсидеться в Башне не выйдет, не такая у тебя судьба, Кхасси. Начинай привыкать сейчас. Это тут – семья, все за одного и все такое. Там – обычный мир, такой, как в американских фильмах про универы и армию показывают. Борьба за выживание. Поначалу каждый сам за себя. Это потом из торфиордских студентов получается лигийское братство, а поначалу шишек ты себе набьешь вполне реальных. Лига должна видеть и знать тебя как человека. Это сложно, но я простых задач не ставлю. Сначала магический мир узнает Тайру аль′Кхассу, а потом узнает, что она и есть Некромантесса Ишанкара. Короче, это приказ.
– Есть, сэр, – на это возразить Тайре было нечего. – Я так понимаю, у меня будет легенда, раз вы собираетесь сказать, что мне двадцать лет?
– Будет, – Горан кивнул, – но максимально приближенная к реальности. Тебя выгнали из одного института, поэтому ты вынуждена проситься в другой.
– И за что меня выгнали?
– За двойное убийство. – Горан увидел, что у нее на секунду перехватило дыхание, но ни один мускул на лице не дрогнул. – Тебе назначат Куратора, человека, который будет за тобой присматривать. Что‑то вроде того, как если бы тебя выпустили из тюрьмы и дали испытательный срок. К Куратору придется привыкнуть, вы будете постоянно держать связь.
Горан смотрел на нее сосредоточенно и жестко, и Тайра с облегчением для себя не увидела в его взгляде ни грамма сочувствия. Сэр Котца не ошибся: сэр Бергер имел все шансы стать воистину великим Ректором.
– Не бойся, для институтов это распространенная практика, – Горан чуть смягчился. – Боевая магия без жертв не обходится, и большинство из них случайные. Потери неизбежны, все это знают, поэтому разработали систему кураторства. Никто не стремится поставить клеймо убийцы на молодом маге и сломать ему жизнь. Это ясно?
– Да, сэр.
– Еще. Тебе придется сдавать вступительные экзамены, потому что академической справки у тебя не будет. Ишанкарскую академсправку мы тебе выдать не можем, иначе раскроем тебя в момент. Подделками мы тоже не промышляем. Если европейские институты относятся к случайным убийствам более‑менее терпимо, то на Востоке, на наше счастье, есть школы, в которых действует принцип талиона[1], поэтому тебе еще повезет, если ты уйдешь оттуда живой. Какая уж тут академсправка…
[1] Талио́н (лат. tālĭo, от talis – «такой же») – категория юриспруденции и морали, также известная как равное (симметричное) возмездие. Принцип (правило) назначения уголовного наказания за преступление, согласно которому наказание должно точно, буквально соответствовать вреду, причинённому вследствие совершения преступления («око за око, зуб за зуб»).
