Грешник. Навеки моя

Сейчас я испытываю точно такие же чувства. Все точь‑в‑точь совпадает. Да только теперь рядом со мной не Максим, а мой сыночек Сашка, который лежит в кровати, положив голову на мое плечо, смотрит в потолок, о чем‑то сильно задумавшись.

Рамиль будто испарился. Еще пять лет назад, когда наш брак разбился вдребезги, он и тогда не давал о себе знать, вплоть до того момента, пока не вернулся в Питер. Сейчас я, наверное, должна радоваться. Потому что в этот раз он написал СМС, сообщив о том, что срочно отправился в командировку и что вернется через несколько дней. А еще пообещал все рассказать. От «А» до «Я». Главное, чтобы я не накручивала себя и не строила в голове черт‑те какие глупости.

– Мам, – сын поднимает на меня глаза и некоторое время просто молча смотрит. Складывается такое ощущение, будто хочет что‑то сказать, но тем самым боится сделать мне больно. – А папа видел вот это? – он тычет маленьким указательным пальцем в снимок УЗИ.

Я бы не хотела малышу показывать. Но Сашка зашел в комнату в тот момент, когда я разглядывала свою дочь. Давила в себе желание сфотографировать этот снимок на камеру мобильника и отправить Рамилю, сообщить ему приятную новость.

Но я этого не сделала…

– Нет, конечно. Я же говорила, что это наша маленькая тайна. Забыл?

– Не забыл. Просто я хочу, чтобы папа домой вернулся. А если ты ему расскажешь, может, сделает это раньше времени. Может, вернется, – последнее говорит совсем тихо, поворачиваясь ко мне спиной.

Слышу тихий всхлип, тяжело сглатываю. Сашка уже на грани. Да, он больше всего привязан ко мне, но и без отца оставаться, естественно, не хочет. Скучает. Как и я… По прошлым временам.

– Опять плачешь? Папа расстроился бы, увидев тебя в таком виде, – улыбаясь, начинаю щекотать малыша. Пусть сначала дергается, не хочет смеяться, потом его смех эхом разносится по комнате.

– Ну, ма‑а‑ам! Прекрати, – Сашка прыгает с кровати, тяжело дыша.

– Обедать пойдем? А потом гулять.

– А потом с Таней поговорю? – выгибает бровь мой маленький защитник.

– Хорошо. Я позвоню Майе, и ты поговоришь с Танюшей.

Я прячу снимок УЗИ, и мы спускаемся на кухню.

Настроение сына значительно улучшается. Незаметно его бодрость передается мне. Я начинаю улыбаться, шутить. После обеда он бежит прямиком в комнату и переодевается. Сашка отказывается идти на прогулку, не поболтав со своей подружкой. Понятия не имею, о чем они перешептываются и слышат ли вообще друг друга, но малыш выходит из дома, светясь от радости.

Причину я узнаю уже в парке, увидев Майю с Танюшей на детской площадке.

– Саш…

– Да? – он хитро ухмыляется, заглянув в мои глаза.

– Если бы ты мне сказал, что хочешь позвать в парк Таню, я бы сама все организовала, – подмигиваю ему.

Майя машет мне рукой, зовет к ним. И мы не спеша направляемся в их сторону.

– Такое сложно просить, – улыбается еще шире, демонстрируя ямки на покрасневших щеках. – Обещаю в следующий раз не скрывать ничего! – его виноватый взгляд сводит меня с ума.

– Ладно. Иди к Танюше.

Время буквально летит. У меня получается немного отвлечься. Но вдруг я ловлю себя на мысли, что мы находимся совсем неподалеку от компании Рамиля. Во мне загорается желание пойти туда и поинтересоваться делами мужа.

И я надеюсь, меня там не ждет неожиданный сюрприз, который окончательно убьет во мне веру в супруга.

Очень надеюсь…

– Да, Ален. Рада слышать твой голос, – улыбаясь, отвечаю на звонок подруги, садясь за руль.

Автомобиль плавно дергается с места. Сашка, довольный, смотрит в окошко, машет рукой своей подруге. Сколько бы я не предлагала, Майя отказалась от моего предложения довезти их до дома.

– Я тоже, Лерочка. Как ты, родная?

– Вроде бы хорошо, – не весело усмехаюсь я, останавливаясь на светофоре. Они тут, кажется, на каждом шагу. – А ты как? Не хотите в Питер приехать?

– Да мы уже приехали, – отзывается она тихим голосом. – Рома пару недель как, а я только позавчера. Не смогла остаться в столице без него.

– Что‑то голос у тебя грустный, – замечаю я. – Надеюсь, все у вас в порядке?

– Я тоже очень надеюсь. Лер, мы можем встретиться? С глазу на глаз поговорить. Я волнуюсь очень. Это не телефонный разговор.

Напрягаюсь от услышанных слов. На душе становится тяжело. Подруга еще ни разу не жаловалась на жизнь. Говорила, что у нее все замечательно. А сейчас…

– Ален, я с Сашкой домой еду. Но если хочешь, могу заехать.

– Было бы замечательно! – оживляется она. – Тогда я жду тебя.

– О! Я еще и Нелли сегодня увижу? – спрашивает сын, как только я кладу трубку.

– Угу. Сегодня твой день, сыночек.

На улице уже темно. Сашка выпрыгивает из машины, как только я заезжаю во двор, и быстрыми шагами направляется к двери. Алена встречает нас с распахнутыми объятиями, но я не могу не заметить грусть в ее зеленых кошачьих глазах.

Детишки поднимаются в детскую комнату, мы же садимся в гостиной.

– Сейчас чай принесу и печенье, – Аленка идет в сторону кухни, но я останавливаю ее.

– Не нужно ничего. Сядь, поговорим, – киваю на диван. – Выкладывай. Что стряслось?

Подруга глубоко вздыхает и заглядывает в мои глаза с сомнением. Так смотрят, когда не решаются что‑либо рассказать. Будто боятся совершить ошибку.

– Я тебя слушаю, – настаиваю.

– Лер, ты только не волнуйся сильно, – начинает она, взяв меня за руки. – Я сама понятия не имею, в чем дело. Но… Пару недель назад Рамиль позвонил Роме и попросил приехать в Питер. Ну, Ромка, естественно, сказал, что срочно отправляется. Я из‑за детского садика не стала с ним приезжать. Ну и работа, конечно. Муж обещал вернуться максимум через несколько дней. Но уже полмесяца прошло, а его все нет. Не смогла я потерпеть и позавчера решила сама тоже приехать. Взяла дочку и прямиком сюда. Но… За эти два дня я Рому и не видела почти. Не понимаю, что происходит. Подумала, может ты в курсе? У них какие‑то проблемы?

Я нервно сглатываю ком в горле. Не знаю, как начать разговор, как объяснить то, что у меня творится в душе. Да, у Рамиля есть проблемы. Но какие – я понятия не имею. Мужчины что‑то упорно от нас скрывают, а это очень даже неприятно!