Грибники

– Джафар! – жалобно выкрикнула Кристина. – Меня и так сейчас вывернет.

Кристина прислонилась плечом к стволу дерева и пыталась отдышаться.

– Такое чувство, – прошептала она, – что у меня… разводятся пальцы… будто каждый в железном чехле…

– Стоять.

Механик словно бы ожидал чего‑то такого; быстро подойдя к ней, включил фонарик и посветил в лицо. Потом обхватил пальцами углы нижней челюсти и повертел ее голову.

Кристина ощутила внезапные спазмы и начала задыхаться.

– Тебя отравили, – выдохнул он. – Идем.

– Куда?

– За мной, быстро.

Схватив девушку за руку, он потащил ее вниз – туда, где шумела река.

*

Достигнув покрытого травой покатого берега Кристина пошатнулась и рухнула на колени. Джафар тоже сел на траву, но, по ее мнению, более изящно. Не как мешок с природными ресурсами.

– Ты способна набрать в руки воды? – спросил он. – Я не мог предвидеть все события и не прихватил стакан.

– Пальцы не смыкаются, – прохрипела Кристина. По ее ощущениям рука стала металлической, как у робота.

Сбросив рюкзак, Джафар наклонился и зачерпнул воду в собственные ладони.

– Придется так, – сказал он. – Пей, сколько сможешь.

И она пила. Объема горстей хватало глотка на два‑три, но черпал он часто, поэтому выпила она много. Время от времени она отползала, и ее рвало в кусты, но потом он снова тащил ее к реке и снова заставлял пить.

Она ужасно боялась разбить губы о его браслеты, вечно съезжающие к ладони. Руки его, хоть и выглядели достаточно ухоженными, пахли соляркой.

В какой‑то момент он догадался, что сейчас вышибет ей зубы, снял браслеты и сунул в карман.

Еще какое‑то время Кристина пила, а когда в голове окончательно прояснилось, выдохнула:

– Мне… легче… пальцы разморозились.

– Наконец‑то.

Умывшись и отряхнув от воды совершенно окоченевшие руки, Джафар, там же, где и сидел, откинулся на траву и закрыл глаза. Звезды освещали его лицо, мокрое и все ещё бледное.

– Простите, Джафар, – искренне покаялась Кристина. – Я идиотка… Я причиняю невероятно много хлопот.

– Не то слово, – вздохнул он и закрыл глаза. – Но было бы куда труднее назавтра выкапывать тебя по частям из лесной подстилки.

– Вык‑капывать труднее, – стуча зубами, согласилась Кристина. – К тому же придется как‑то объяснять мою безв‑временную кончину.

– Дикие звери, – умиротворенно сказал Джафар. – Так объяснил бы Егерь.

– Ст‑трашный человек.

Теперь Кристина дрожала целиком.

Джафар сунул руку в карман, затем снова вздернул ее, звякнув браслетами.

– Нет, он обычный… А вот с Чекавой связываться не советую. Это человек смерти.

– Человек смерти?

– Как и я, – кивнул Джафар. – Только я связавшихся со мной веду прочь от нее, а он – прямо к ней.

*

Пытаясь подняться, Кристина прислушалась к собственным ощущениям и заявила:

– А теперь у меня что‑то с ногами.

– Зато будет, что вспомнить, – утешил Джафар, и казалось, что скорее себя, чем ее.

– Я не о сочувствии прошу, – сказала Кристина. – Просто иди медленней.

…Некоторое время она плелась, едва переставляя онемевшие ноги за темным силуэтом механика, а точнее, просто ориентируясь на звук бренчащих железок. Потом устала.

– Я могу купить себе жизнь, рассказав тебе сплетню про себя? – спросила она.

Джафар остановился. Было видно, что в таком тоне с ним не разговаривали уже давно, а может быть и совсем никогда, поэтому он не знал, что отвечать.

– Это низкопробный товар, – ответил он наконец, – но так и быть. Я даже попробую примкнуть к осуждающим.

– Чекава написал мне стихи, – сказала она. – А когда я согласилась пойти с ним на сеновал, позорно смылся.

Джафар немного помолчал, обдумывая ответ. Сплетничать он явно был не силен.

– Какой аморальный поступок, – осудил он наконец, как обещал. – Я б не стал отказываться.

– Это было сказано для моей самооценки? – злобно сказала Кристина, садясь на траву.

– Это было сказано искренне, – поправил Джафар. – Я тут уже четвертый год, но мне никто сеновала не предлагал… Кого нужно осудить на этот раз?

– Меня, я не могу идти.

– Нечего было бухать с зеками, как последняя шалава, – сказал Джафар, явно вживаясь в роль сплетника. – А то бегают по лесам полуголые, а потом жалуются.

– Прямо как настоящая бабка! – похвалила Кристина.

– Это было сказано для моей самооценки?

– Это было сказано искренне, – отзеркалила девушка. – Мне вот уже двадцать пять, а я еще ни на шаг не приблизилась к образу бабки.

– Это потому что ты в принципе ни шагу сделать не можешь, – сказал Джафар, поднимая ее на руки.

Кристина удивилась и безвольно затихла.

*

– Мы дошли до участка 68, – сказал он в некий момент, поставив Кристину на землю. – Смотри…

Луч фонаря отразился от белых тяжей, легких, словно перья. На самых толстых созревали белые, оранжевые и блестящие синеватые шарики.

– Это участок Чекавы! – воскликнула Кристина и тут же закашлялась.

– Верно. И этот фигляр давно здесь не был. Так что непонимание своего счастья присутствует у него на всех фронтах, не только на личном. К тому же на дворе полпервого. Так что можешь все забрать.

Кристина, успевшая проникнуться азартом сбора, потянула было руки к заветным шарикам, но потом отдернула.

– Нет, – покачала она головой. – То, что он – ничтожество, не значит, что я должна быть такой же.

Джафар посмотрел на нее с явным уважением. Которое, впрочем, тут же сменилось насмешкой.

– Уверена? Или тоже хочешь казаться лучше, чем ты есть?

Кристина отвернулась, опустив руки.

– Уверена.

Джафар выключил фонарь и подошел ближе.