Грибники

– Ты понравился Дулсан, – кивнул Абармид. – Большой, белый, красивый. Зря не пошел.

– Ну, – Саша пожал плечами, – я в итоге сказал, что мне моя жена не разрешает. Это Дулсан поняла.

– Гм… – Кристина задумалась. – Так вы ж вроде, в разводе, нет?

– У них тут нет разводов, – пояснил Саша. – Если ты чей‑то муж, и если дети твои – все, это навсегда. Жена может другой женщине мужа одолжить, но право собственности к ней не переходит. То есть, по их обычаям, жена может одолжить меня для работ или для… как это… разбавления крови. В чем они очень нуждаются, кстати.

– Офигеть матриархат! – восхитилась Кристина.

– Вот Альберта бы жена точно не пустила, – хохотнул Эстерхази. – Я им Джафара предложил.

Абармид перестал разматывать сетку, вытер лоб.

– Нет, Дулсан не возьмет Джафара. Зачем ей худой и черный? Да еще потомок богов. Все потомки богов прокляты. Мы – маленький народ. Зачем нам чужие проклятия?

– Это точно, – пробормотал Саша, расправляя на скамейке документ и рисуя неразборчивую подпись. – Чужие проклятия нам без надобности… Нам и своих хватает… Молодец, Кристинка! Один визит – десять грибов.

– И кости.

– И кости… Бонусом. Все.

– Спасибо, – Кристина убрала документ в файл. – Абармид, а как вы сюда пришли? Самолет ведь вроде не вылетал сегодня?

– Дорогу знаю, – похвастался Абармид. – Через горы дорога есть.

Кристина вспомнила, что прямо в горе, за аэродромом, где заканчивался асфальт и начинался растрескавшийся такыр, видела старые железные ворота и решила, что это, возможно, въезд в тоннель для нелетающего транспорта. Ворота были некогда покрашены красной краской, и неоднократно. Теперь слой краски потрескался и осыпался на такыр мелкими красным хлопьями.

– Через ворота? – спросила она как можно более наивным голосом.

– Нет, – вздохнул Эстерхази. – Мы эти ворота вообще не открываем.

– Ворота нельзя, – подтвердил Абармид.

– А что там, пещера? – Кристине становилось все интереснее.

– Там тоннель и дорога, – сказал Эстерхази. – Но по слухам, тоннель стал непроходимым еще лет пятьдесят назад.

– С другой стороны этой дороги нет, – подтвердил Абармид. – Там скала. Но моя мать говорила, люди ходили в эти ворота. И там был выход. Изнутри гор был выход. Снаружи гор ничего не было. Входа не было. Они и закрыли все, чтобы люди не ушли. Чтобы не кончились.

– А ключ у кого? – не смогла Кристина сдержать любопытства.

– Да откуда ж мы знаем, – рассмеялся Эстерхази. – Давно дело было… Крендель, ты что схватил? Ну‑ка брось!

Поднявшись, Эстерхази бросился отбирать у кролика зажеванный им под шумок кусок пластиковой сетки.

*

…Альберт лично пообещал Кристине отправить ее семье деньги не позднее завтрашнего дня.

– А уж как там банки проведут, я не знаю, – говорил он. – Должно идти не больше трех дней. Может прямо завтра и прийти.

– Спасибо, Альберт!

Вдохновленная, Кристина выскочила на крыльцо.

Там стояла Инна, девушка из складских, худая и темноволосая. Она аккуратно приклеивала на доску объявлений большой плакат, а Чекава придерживал угол.

– О, привет! – обрадовался он. – Приходите завтра на дискотеку! Склады всех приглашают! Дело будет в клубе, они подготовили музыкальную программу.

– Спасибо, – подчеркнуто вежливо отвечала Кристина, – приду. А почему они раньше никому не сказали насчет программы? Может, мы бы тоже что‑нибудь подготовили.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Чекава. – Мы как‑то не рассчитывали.

Инна посмотрела на нее неодобрительно, и Кристина поспешила ретироваться.

*

Не успела она пройти и половину дороги до дома, как Чекава ее догнал.

– Знаю, – начал он, – я кругом виноват… Я урод, я придурок. Кристина, стой!

Кристина остановилась.

– Я должен был прийти, – покаялся он. – Но мне нужно было как‑то это пережить. Никогда такого не было в моей жизни, понимаешь?

– Какого? – не поняла Кристина.

– Ну… настолько сильного чувства.

– К Инне? – сделала Кристина непонимающее лицо.

– Да причем здесь Инна! – отмахнулся Чекава. – Я все эти дни только о тебе и думал!

У Кристины возникло ощущение, что ее засунули внутрь какой‑то шарманки, и что та ее медленно наматывает на вал. Самое страшное, что Чекава, его открытое лицо, серые глаза, очень красивые и очень холодные, до сих пор вызывали некие эмоции. Его голос.

– Дим, слушай, – вздохнула она, – я не знаю…

Давешнее ночное приключение пронеслось в памяти, словно в ускоренной прокрутке: лес, мост, сторн, тропа, Егерь с коньяком, Весло…

– Хорошо, – сказала она Чекаве с неожиданной лаской, – что ты пришел.

И посмотрела на него, вложив в этот взгляд все свое обожание.

– Мне как раз нужен был друг.

Теперь, положив ему руки на плечи, она добавила в голос еще больше проникновенности.

– Мне совершенно не с кем было поделиться…

В следующий момент она сделала шаг назад, уронила руки и тоже покаянно опустила голову.

«Ты любишь играть. Что же, давай поиграем вместе».

– А что случилось? – обеспокоенно спросил Чекава. – Крис, милая, если кто‑то обидел тебя, если…

– Нет‑нет, Дим, все хорошо… ну, в этом плане… но я не знаю, могу ли я сказать тебе…

Кристина добавила в голос томления.

– Да что там?

Дима схватил ее за руки. Внезапно, краем глаза Кристина увидела, как из‑за угла Артуровой башни показалось худое лицо Инны. Даже на таком расстоянии это лицо выражало явную ненависть.

– Видишь ли… – вдохновилась Кристина, – когда ты так скоропостижно меня покинул тогда… я немного озадачилась… ну, не сильно… потому что я знаю твои… гм… обстоятельства… ну, привыкла уже.

– Привыкла?

Такие вещи его явно разочаровывали.