Грибники
Пожав плечами, Кристина ушла к себе. Может, не давать Данке книгу, подумала она тревожно. И даже утешила себя – показалось, и что батя завтра забухает снова.
Однако и на третий день отец был сказочно, нереально трезв, а Кристина с Лешкой, наученные матерью, делали вид, что ничего удивительного не происходит.
Даже более того, отец взялся помогать матери готовить. Он сходил в магазин и купил продуктов, больше всего – муки; вымыл стол и сам замесил тесто. Жена и дети, никогда не замечавшие у главы семьи пристрастия к кулинарным экспериментам, очень удивились спросили его как можно осторожнее:
– А что ты хочешь приготовить?
– Грибной пирог, – с блаженной улыбкой ответил отец. – Давно я не ел грибного пирога. Бабушка мне в детстве готовила, очень было вкусно.
– А грибы где? – спросил Лешка. Это была его первая фраза за последние два дня, и она свидетельствовала о том, что даже он шокирован странным поведением отца.
– Я и грибы купил, – сообщил отец, кивнув на еще не до конца распакованную сумку.
За осторожным, недоверчивым поеданием грибного пирога и последующим его нахваливанием прошли выходные.
А в понедельник, ближе к полудню, Кристининому начальнику Владу поступил вызов: мол, собака рожает, никак не разродится, приезжайте, а то не довезем. Влад был занят отчетами.
– Давай на вызов, – велел он Кристине. – Угробишь – с тебя стоимость собаки. Ну, по‑хорошему там дел‑то на пять минут, но ты наверняка накосячишь, так что готовься…
За вызов полагался куда более высокий процент, чем за сидение на приеме в клинике, и Кристина, собрав чемоданчик, быстро выскочила за дверь, напутствуемая угрозами.
«И что я сделала этому козлу?» – задавала она себе привычный вопрос, и уже в который раз не находила ответа. Возможно, он в какой‑то момент подкатывал, а она не заметила, и он обиделся. А может, ее образ мыслей ему не понравился. Или просто кого‑то напомнила, кто его в детстве в угол ставил.
От объяснений стало легче; Кристина вылезла из такси и осмотрелась. Клиентка жила на улице Заречной, в доме 10. Убедившись, что это нужные дом и подъезд, Кристина на всякий случай осмотрела ближайшую местность и даже сверилась с названием улицы у соседнего дома. Потому что наступал вечер, и выходить, как она понимала, от клиентки придется уже в темноте.
На соседнем доме значился номер 12, значит, все в порядке. Только таблички на этих домах были старыми, и конкретно эта не сохранила первые буквы названия улицы Заречной.
«Бред какой‑то» – вздрогнула Кристина и быстро отвернулась к домофону, чтобы набрать код.
*
– Ну вот и все, – вытирая руки, фельдшер продолжала инструктировать хозяйку собачки. – Сейчас дождемся последа и можно… а, вот он… ну, отлично…
Собака, метис пекинеса, родила семерых щенков, из которых только один, самый первый, родился мертвым.
Напутствуемая благодарностями хозяйки, Кристина вышла на сумрачную улицу и позвонила Владу.
– Все нормально, – отрапортовала она. – Собака…
– Что значит «нормально»!? – разозлился тот. – Надо отвечать: «вызов отработан». Если будешь отвечать не по форме…
«Чтоб ты сдох вместе со своей формой, урод вонючий».
– Собака родила, – чуть не плача пояснила усталая Кристина. – Шестерых. Седьмой был мертвый.
– А почему таким тоном? Так и скажи! А то мямлит что‑то… Все, езжай домой, завтра как обычно.
Нажав отбой, Кристина перевела дух и осторожно покосилась на дом 12.
Квартира семь, рассудила она, это первый подъезд. Второй, по всей видимости, этаж.
Если считать, что сны – то, что сгенерировано нашим собственным мозгом из известных ему вещей, то откуда мозг Кристины мог знать, что на улице Заречной повреждена вывеска на доме 12? Раньше Кристина никогда здесь не была.
Был только один способ узнать, что же произошло, но Кристина слишком устала, чтобы экспериментировать. Развернувшись, она пошла было прочь, но тут на левом краю поля зрения что‑то мелькнуло. Что‑то белое. Обернувшись, Кристина, вгляделась в сумерки, но ничего не увидела.
И тут мелькнуло справа.
Да ну вас, подумала Кристина. Переработала.
И поняла, что ничего не видит. Мир перед глазами исчез.
Кристина повертела головой – нет, вот же он дом, сзади.
Повернулась обратно – все было белым, как в компьютерной игре, потерявшей текстуры.
Вспотев от страха, Кристина побежала к дому.
*
Дверь первого подъезда в доме 12 оказалась незапертой и даже заблокированной бетонным блоком в открытом состоянии – так делают жители подъездов с домофонами, когда, например, переезжают и выносят мебель. Однако мебель никто не выносил. Кристина осторожно шагнула в пропахший пылью и сыростью сумрак.
Надо прийти в себя, думала она. Отдохнуть минут пятнадцать. А пока можно и квартиру посмотреть.
Интригующая квартира семь действительно оказалась на втором этаже. Обычная дверь, обитая бордовым кожзаменителем, потускневшие бронзовые кнопочки. Пластиковая табличка с цифрой, бронзовая нажимная ручка.
Позвонить?
Кристина старалась в деталях припомнить свой сон, однако либо граф не оставил никаких инструкций по проникновению, либо она их забыла.
Но не забыла же она текст в книге?
Погрузившись в размышления, Кристина снова воспроизвела в памяти прочитанные страницы.
«Особого внимания заслуживают колдуны, поднимающие мертвецов, а именно некроманты. Женщины из деревни смогли избавиться от одного такого, использовав обычный любовный приворот. Я объясняю это тем, что любое магическое воздействие на некроманта нарушает баланс его пребывания между мирами и окончательно обрушивает несчастного в мир мёртвых. Я объяснял челяди – если вы берете человека за руку и ведёте в чащу…»
Громкий щелчок выдернул Кристину из двухмерных воспоминаний. Внизу хлопнула дверь подъезда, и кто‑то слегка одышливый начал подниматься по лестнице.
Явно сюда, рассудила Кристина. Потому что ни один толстый человек при наличии лифта не станет подниматься пешком дальше второго этажа.
Через несколько секунд человек показался.
– Фух, – сказал он, преодолев последнюю ступеньку. – Вы не меня ждете?
– Я жду жильца квартиры семь, – осторожно сказала Кристина.
«Мне дали ваш адрес во сне».
