Игра двенадцати зверей

Трибуны быстро заполнялись. Рядом с ней разместилось несколько мужчин, тихо переговаривающихся на непонятном ей языке. Однако, вскоре они замолкли – как только из леса донесся первый глухой удар ритуальных барабанов.

Ритм ударов, начавшийся с медленной и торжественной поступи слона, постепенно ускорялся. Присутствующие поднялись с мест, начали раскачиваться в такт ритму. Отовсюду доносилось приглушенное гудение; люди издавали странный звук, не открывая рта. Их дыхание сливалось с ритмом барабанов. Наконец, когда ритм настолько ускорился, что следовать за ним стало невозможно, не сбив дыхания, бой барабанов прекратился.

На арене появились бойцы. «Все‑таки ритуальный поединок!» – С удовлетворением подумала Рокия. И в следующую секунду остолбенела, разглядев, какие именно бойцы вышли на арену.

Существо на арене, справа от нее, телом напоминало очень мускулистого мужчину, покрытого густой черной шерстью, с головой гориллы. Этот гибрид гориллы и человека, ростом больше двух метров, был совершенно голым. Он внимательно приглядывался к своему противнику – тянул широкими ноздрями воздух, скалил гигантские белые клыки. Слева от Рокии на арену вышло другое создание: помесь человека и питбуля. Его тело было так же увито железными канатами мускулов, но шерсть была очень короткой, позволяющей в деталях разглядеть впечатляющий рельеф. Кое‑где на плечах и спине виднелись зажившие шрамы, оставленные какими‑то кошмарными когтями и клыками. Питбуль неожиданно плавно, почти по‑кошачьи, скользил вдоль границы арены, наблюдая за противником.

Рокия ожидала какого‑то сигнала к началу поединка. Может, рефери, или колдуна, который выйдет на арену для торжественного объявления. Особого удара барабанов, на худой конец. Но, очевидно, на таких поединках правила были совсем другими.

Питбуль выглядел расслабленным, потягивался, разминал мышцы. А потом, без всякого перехода, с быстротой молнии ринулся на гориллу. Скорость была настолько впечатляющей, что Рокия даже отпрянула, опасаясь, что питбуль не успеет притормозить, и вылетит на трибуны, перемалывая в пыль все на своем пути.

На долю секунды он и горилла образовали рычащий и визжащий шар. Потом разошлись в стороны. На арену упали первые капли крови – у гориллы ощутимо кровило предплечье. Питбуль облизывал клыки.

Обычно во время поединков толпа подбадривает участников. Драку окружает живая стена звуков: по реакции зрителей можно даже определить ход схватки. Рокия часто была зрителем на таких мероприятиях, несмотря на запрет отца. Но теперь зрители молчали. И эта застывшая немая толпа в черных балахонах пугала Рокию куда больше, чем происходившее на арене.

Питбуль не успел остановиться, как горилла по какому‑то волшебству оказалась у него за спиной. В следующее мгновение пес оказался в воздухе – с тем, чтобы со всей силы врезаться спиной в каменный барьер арены. Питбуль застонал, но смог подняться на ноги, чтобы достойно отразить следующую атаку обезьяны. Ему удалось схватить гориллу за ноги, и повалить на арену. Драка перешла в борьбу. Удушающие и болевые приемы следовали каскадом, как в калейдоскопе, за их последовательностью было невозможно уследить. Но, в конце концов, победила выносливость. Горилла сидела на спине у питбуля, и душила его. Глаза пса на окровавленной морде закатились, все тело подрагивало.

Рокия разочарованно опустила голову; на ее взгляд, поединок завершился слишком быстро. Но она ошиблась – это был еще не конец. Горилла вплотную прижался к питбулю, и чуть ослабил хватку, позволяя противнику остаться в сознании. Потом хитрым приемом схватил его за голову, и зафиксировал так, что любое движение пса могло привести к перелому шейных позвонков. После этого горилла начал ритмично елозить по спине противника всем телом. Рокия не сразу поняла, что наблюдает за изнасилованием. Питбуль пытался сопротивляться, громко рычал, но хватка обезьяны была неумолима. Ритмичные движения продолжались, все ускоряясь. Наконец, на пике напряжения, в полной тишине, раздался треск ломающихся шейных позвонков. Горилла громко выдохнул, и вышел из поверженного врага.

Но даже это был еще не конец. Обезьян продолжал вращать голову мертвого врага. Потом подключил клыки, перегрызая ему шею. Наконец, голова отделилась от тела. По песку быстро растекалось темное пятно от крови. Горилла поднял трофей за правое купированное ухо над головой, и потряс им. После чего обратил морду к небу, и оглушительно зарычал.

Рокия неотрывно смотрела на оторванную голову. И очень жалела потом, что на арене было достаточно светло, чтобы разглядеть все детали. Голова пса медленно превращалась в человеческую. Это был лысый белый мужчина, с лицом, навеки искаженным страданиями и смертью.

Ее сильно тошнило. К счастью, ела она только в обед, поэтому обошлось без неприятностей. На выходе она чуть не забыла смартфон, но, к счастью, вовремя спохватилась. Такая ошибка вполне могла стоить ей жизни. Она узнала и увидела то, что уже сейчас очень хотела бы забыть навсегда. Рокия хотела назад, в уютный мир, с безобидным колдовством, и перспективами поступления в Сорбонну.

«Значит, страшные сказки из детства – это совсем не сказки», – думала она, возвращаясь к вертолету. С этим фактом нужно было научиться жить.

Она успела до прибытия Сашиного босса. Пилот ни о чем не спрашивал – на удивление умный парень. Не то, что она. В полете они занялись рутинным оральным сексом, и тепло попрощались в аэропорту.

У нее не было иллюзий: Рокия прекрасно понимала, что после этой ночи ее жизнь изменилась необратимо. Но она, к счастью, пока не понимала, насколько сильно.

 

Форма Обезьяны. Инь

 

Форма Обезьяны

Стихия: Огонь

Сторона: Инь

Парень должен быть сильным. Мне внушали это с раннего детства. Но когда ты ребенок – у тебя есть хоть какие‑то поблажки. Ты можешь заплакать. Конечно, тебе скажут, что мужчины не плачут, и все такое – но никого это особенно не удивит, и по‑настоящему тебя никто не осудит. Могут даже пожалеть. Успокоить, погладить по голове и купить пироженку.

Но когда тебе двадцать три, и ты спортсмен с железными мускулами – даже самому себя жалеть как‑то неловко.

И все‑же в горле весь вечер стоял неприятный колючий комок. Тот самый ребенок, поселившийся где‑то внутри взрослого меня, кричал, топал ногами и требовал шоколадку. Я старался не обращать на него внимания. Нужно было сосредоточиться на работе. По‑хорошему, в нормальных организациях, есть даже специальные регламенты, запрещающие работать специалистам моего профиля в состоянии сильного эмоционального стресса. По крайней мере, так написано в учебниках. Если честно – сомневаюсь, что где‑то в жизни так бывает. Разве что в Японии.