Тюльпаны для Лили

И мне ничего не оставалось делать, как подняться и позволить цыгану сграбастать мою руку и потянуть меня в центр зала, где уже во всю шла дискотека. Цыган бесцеремонно облапал меня за талию (хотя нет, справедливости ради надо сказать, что слишком близко к себе не прислонил, держал на дистанции, но от этого мне, разумеется, лучше не стало). Мы танцевали какое‑то время молча, а потом он, как всегда, начал говорить мне гадости. В этот раз ему не понравились мои ресницы, которые я накрасила новой тушью, придающей объём.

– Ресницы длиннющие, – заметил он, нагло уставившись мне прямо в лицо своими чёрными бездонными глазами, – Накладные да? Или нарастила?

– Свои, – резко ответила я.

– Не может быть. Не обманывай, – нагло заржал он, – Кстати, тебе не идёт так густо ресницы красить. Ты на куклу становишься похожа.

И если ещё до этого момента я его как‑то терпела (с трудом, но терпела), то тут я разозлилась уже по‑настоящему.

– Слушай, – со злостью прошипела я, – Иди‑ка ко своей девушке и делай замечания насчёт внешности не мне, а ей. Мне мои ресницы нравятся, а тебе если нет, то не смотри на меня!

– Да ладно тебе, – совершенно спокойно отозвался он. Ему всегда доставляло огромное удовольствие вывести меня из себя. Он постоянно искал повод, чтобы троллить меня. За это я его и невзлюбила. А он, как ни в чём не бывало, продолжал, – Моя девчонка так вызывающе не красится, предпочитает всё натуральное.

– Что‑то я не заметила, – огрызнулась в ответ, вспоминая, как ярко у Виолетты накрашены губы ярко‑кровавой помадой.

– И одеваешься ты безвкусно, – продолжает он, а глаза его при этом смеются, нагло так…

На мне короткое платье пёстрой цветочной расцветки (ну не тёмные же мне носить!), и я не считала его вызывающим. Всё, что надо, было прикрыто.

– Мне нравится, как я одеваюсь, – сдержанно отозвалась я, – и платье моё нравится. Твоя девушка тоже в короткой юбке, вот ей и делай замечания.

– Моей девушке можно короткое, – возразил он.

– А мне почему нельзя?! – вспылила я, всё‑таки не совладев с собой в очередной раз.

– Потому что у моей девушки ножки стройные, а у тебя нет.

Такого ответа я не ожидала даже от него. Я с силой двумя руками отпихнула его от себя. Он поддался легко, хотя, если бы захотел, и с места не сдвинулся. Резко развернулась и направилась назад к столику, так и не дождавшись окончания музыки.

Дэн неторопливо пил джин и смотрел, как на сцене выступают полуобнажённые девочки‑танцовщицы. Судя по его полному стакану, Дэн попросил уже вторую порцию.

– Надо поговорить, Денис, – требовательно произнесла я, – Пойдём выйдем туда, где потише.

Он нехотя поднялся, а когда мы проходили мимо танцующих, я заметила, что Алекс уже преспокойно танцует в обнимку с другой девушкой, в то время как Виолетта продолжает скучать за столиком с бокалом коктейля в руках.

Мы вышли на веранду, открытые окна которой смотрели на набережную. Редкие порывы ночного ветра приносили прохладу с реки. И прикосновения холодного воздуха к горячим щекам было приятно.

– Денис… Мне нужно сказать тебе что‑то важное, – собралась я духом и, смотря прямо в спокойное расслабленное лицо парня, произнесла, – Я беременна. Восемь недель уже.

Лицо Дениса моментально напряглось, стало как будто каменное.

– Ты говорила, что предохраняешься, – произнёс он. А я, силясь угадать по его интонации то, что он почувствовал, так и не смогла этого сделать.

– Иногда я забывала выпить таблетки вовремя… – тихо, виноватым тоном произнесла я.

– Милана! Как можно быть такой пустоголовой, – в голосе Дениса прозвучали обидные для меня интонации упрёка и раздражения. По сравнению с ними подколки Алекса звучали вполне дружелюбно. А мой парень продолжал, не щадя моих чувств, – Ты знала, что я не хочу детей! Я тебя предупреждал! Всё по‑честному. А вот ты поступила со мной бесчестно. И, либо ты делаешь аборт и избавляешься от плода, либо мы расстаёмся. Выбирай, Милана.

– Но… у меня нет денег на аборт… Я узнавала, сколько это стоит. Нужно тридцать две тысячи… – я не узнавала своего голоса. Он звучал как‑то жалко, испуганно, как у провинившегося перед строгими родителями ребёнка. И осознание этого стало для меня очень неприятным.

– Сколько? – переспросил Денис, хотя прекрасно всё расслышал, – У меня нет сейчас таких денег. Иди в женскую консультацию и делай аборт там.

– У меня нет городской прописки, – несмело напомнила я.

– Значит, езжай в свою районную больницу по месту прописки и делай аборт там.

– Денис… Я боюсь… У меня даже на наркоз денег нет…

– Значит, потерпишь без наркоза. Не ты первая. Подумаешь, какая неженка, – презрительно отозвался Денис.

Я смотрела на своего парня и не узнавала его. Ну да, мне нравилась его сдержанность в любой ситуации, но сейчас… Так же сдержанно и хладнокровно он предлагает избавиться от нашего с ним ребёнка. Ведь этот ребёнок и его тоже!

– Вот что, – произнёс Денис, так и не дождавшись моего ответа, – Как ты избавишься от ребёнка – это твои проблемы.

И он повернулся и пошёл обратно, туда, где доносилась громкая зажигательная музыка, а я… Стояла одна и чувствовала недоумение от того, что есть эта весёлая музыка и счастливые беспечные люди вокруг меня… И я глазам своим не верила, когда смотрела в его отдаляющуюся спину, что это тот человек, которого я люблю… И ведь знала, что аборт неизбежен, но когда шла сюда с ним, в душе моей наивной надежда жила – что обрадуется, что ребёночка оставить захочет… Дурочка какая…

Сколько я так стояла в полном оцепенении и прострации, не знаю. А когда, наконец, ко мне пришло понимание, что я ещё жива и что живому существу полагается что‑то делать, то медленно побрела в затемнённый коридор, где нёс свою службу молодой охранник. Незаметной тенью я прошмыгнула мимо, открыла дверь туалета и скрылась в одной из тесных кабинок. Прислонилась лбом к холодному кафелю, совершенно не понимая, что делать дальше. Но мои слёзы решили это раньше меня, они полились по моим пылающим щекам быстрыми и крупными каплями, прожигая мокрыми дорожками моё лицо.

 

Глава вторая. Алексей

 

«Он смотрит на неё, как будто она… –

была странная пауза, – почти, как…

Действительно не знаю, как это выразить,

как будто он никогда не смотрел на девушку раньше,

и он не… как будто она самый лучший стейк,

а он голоден»

«Тени» Дженнифер Арментроут