Иван да Марья
Я поклонилась священному дубу и тут же сильнее разрыдалась, облокотившись руками на него. С ветки дерева слетела птичка и устремилась в небо, скрывшись за лучами солнца. Меня поток света немного ослепил, обжигая растертые красные глаза. И почему‑то в голове, как картинки, пошли воспоминания из моего детства…
Я бегала возле подлеска за Марфой, собирающей траву лебеды и дикого щавеля. Женщина аккуратно срывала листочки, перед этим шепча им тихо…
– Травушка послужишь пользой…
– Ты с травой говоришь? – сделала я удивлённое лицо.
Марфа нагнулась возле кустарника, под свисающим над землёй корнем дерева.
– Каждой травинки‑растинки надо молвить, для какой пользы её собираются сорвать. Чтоб она дала позволения на это.– не разгибаясь ответила Марфа.
– Травку надо спросить, чтобы сорвать?! Зачем?
– Для того… – женщина вылезла из‑под куста и показала мне зеленый лепесток щавеля. – Чтобы живица была.
– Что такое живица?!
– Это силушка разумная. Она бегает в теле нашем и разделяется на семьдесят семь сил. Если у человека корь какая случается, это перекрытие одной из сил живы… И если же травку сорвешь, без её дозволения, то она живицу в землю спрячет и пользы не принесёт…
– А травке, какой прок нам пользу приносить?! – не понимала я.
– Такой чада. Наши тела тоже принадлежат природе, она рада послужить нам в исцелении…
Марфа сложила листочки щавеля в плетёнку и сказала.
– Поэтому ягодка моя, при уважительном отношение к травке, веточкам и деревьям, они и живицу сохранят и расскажут как их лучше использовать, как готовить… А мы с тобой съедим её и щёчки твои будут такие же румяные как сейчас! – она погладила меня по голове и снова продолжала собирательство.
А я бегать вокруг цветочков, воображая о путешествиях на край земли. Представляя, как сражаясь с Кощеями и злобными змеями. Ведь у меня силушка недюжинная, против страшной нечисти!…Я превращу их в камень и в пыль!!
– Что испугались змеи?!… – предупреждала я сухие ветки и кусты, попадавшиеся мне на пути. – Мой род Боримир! Я могучий и храбрый войн! Я!…
– А так, похожа на царевну прекрасную?! – спросил детский голос за деревьями.
Я обернулась и увидела детей из соседней улицы. Они игрались на полянке немного в стороне от меня, побросав корзинки с земляникой. Я вышла к ним навстречу. Многие из них были выше меня на пол головы. Мальчики были одеты в летние штанины, и желтые рубахи по колена. А девочки в такие же сорочки как у меня, только небесного цвета.
– Берегись дракон! Я убью тебя! – размахивал игрушечным орудием мальчик. Угрожая своему другу, в маске зелёного чёртика.
– Вы во что играете?! – с интересом спросила я.
– В царевен и царевичей.– ответила круглощёкая девочка с карими глазками и торчащими светлыми кудряшками, распутавшиеся из под её толстой косы.
Вся ребятня повернулась в мою сторону.
– Ты откуда взялась такая, как леший из лесу!? – спросил мальчик с игрушечным мечом.
– Сам ты леший! – я показала ему язык. – А можно мне с вами?!
– Тебе с нами?…Царевна должна быть красивой. А у тебя бельмо на пол лица!! Аха‑ха! – засмеялась она и ещё несколько ребят.
– И ничего не на пол!… А только на лбу пятнышко маленькое.
Я опустила голову от обиды. У меня раздулись щёчки, чувствую, что сейчас зареву.
– Хочешь, будешь кикиморой?! Ты плачешь?! – не успокаивалась, та белокурая девочка.
– Ой пойдёмте, а то она не отстанет! Мы не хотим с тобой играть! Слишком ты корявая для царевны! Аха‑ха!
И она развернулась и ушла с несколькими ребятами.
Я не выдержала и начала плакать сев на траву, закрыв своё пятно руками.
На поле остался более взрослый худенький парень и две девочки моего возраста наверное, одна с моего роста, другая чуть ниже меня.
– Ой, да не слушай ты её! Сама она про себя много думает!! Я кстати Беляй! Ты из какого рода!? – спросил тот парень, весь чернявый как уголёк. Даже кожа его была, как будто он круглый год ходит под лучами Ярило.
– Я из Рода Боримира.
– Ого! Дочь Бурого?! Ам… То‑есть я хотел сказать Володара?!
– Угу.– терла я покрасневшие глаза.
– Да не плачь. Сама она кикимора… Мы сёстры из рода Боголеповых.– села рядом со мной незнакомая девочка с коричнево‑ рыжими волосами и веснушками на щеках.
Другая девочка помахала мне рукой с таким же цветом волос. Только меньшего роста, чем первая.
– Уже обед, нам пора! Давай не реви, пока! – сказал Беляй и ушёл с девчонками с поля.
Мне было всё равно обидно, что я такая. С пятном на лице. Почему у меня это… Эти боги…
Я достала из кармана маленький белый камушек. Он переливался и отражал лучи от теплого весеннего солнышка. Я вздохнула… Вспоминая как когда‑то, так же пришла домой зарёванной, от того, что другие ребята обзывали меня.
Отец дал мне белый камушек.
«он такой же как моя дочка, чистый и прекрасный. Запомни, никто не смеет обижать тебя и говорить кто ты есть… Ты моя дочь… наши предки и боги создали тебя такой, а они не ошибаются… Я люблю тебя такой и Первоотец так же тебя любит… Если кто‑то попытается тебе внушить обратное, отравить головку чёрными мыслями. Посмотри на этот камушек и вспомни мои слова… Он пробудит твой внутренней свет, любовь данную нам от наших богов.– папа поцеловал меня в лоб.
Обычно он всегда мало говорит, но в тот раз сделал исключение. Я сделалась счастливой от понимая, что меня оказывается, любят не только родители с Марфой, а ещё боги и первоотец. Я сразу же успокоилась.
– Ягодка? Ты куда убежала от меня? – сурово сказала Марфа, неожиданно появившись из‑за угла полянки.
– Не убежала, тут я.
– Охх! Пойдём уже, твой отец скоро приезжает. Негоже маленькой девочки убегать в лесу.
– Папа приезжает! – обрадовалась я.
– Охх! Погодь! Погодь! Тьфу ты шустрая!
Я вырвалась от Марфы и побежала скорее домой. Неслась со всей дури, так мне хотелось повстречаться с отцом. Там на летнем крыльце сидела мама и смотрела в одну точку на кусте.
– Мама! Папа возвращается! – радостно хлопала в ладоши я.
– Угу.– холодно ответила мама.
– Ребята!!! Ребята!!! Папа едет, выходите встречать!! – позвала я своих братьев.
– Тут мы уже! – ответил самый старший.
