Изумрудные майские ночи, или Скелеты тут не тонут. Иронический околонаучный детектив

– Одевай, одевай, – одобрительно улыбалась она. – Вот оно, маленькое черное платье. Я его на AliExpress заказала, и оно ко мне недавно пришло. Я тебе не говорила, хотела сюрприз сделать. Вот и получилось!

Я с сомнением посмотрела на эту черную трикотажную трубу диаметром 10–12 см.

– Влезу ли? Думаю, что не только на туловище, но и на одну ногу я его не смогу натянуть…

Люська засмеялась: «Плохо ты думаешь о китайцах. У них всё растягивается! Давай, дуй быстро под душ!»

Не знаю, откуда у неё такая уверенность в китайцах, но я, поддавшись её напору, резво помчалась в ванную комнату, и резко остановилась на пороге.

«Там же Гоша!» – вспомнила я. Да, скелет величественно возлежал в желтоватой жидкости, раскинув по ванне свои конечности. Одна рука, вернее, её кости, свисала с бортика ванны, и за фалангу указательного пальца зацепился Люськин кружевной пеньюар. Да, та ещё композиция, а какой спектакль разыгрался в этих декорациях с участием Бугая, девушки и Гоши!

– Я не могу войти туда, – жалобно прошептала я Люське.

– Подумаешь, дел‑то, – спокойно произнесла она и со свойственным ей хладнокровием занялась наведением порядка.

Посвежевшая, порозовевшая, я вышла из ванной комнаты и с опаской взяла в руки маленькое черное платье.

– Давай, одевай, оно растягивается, – подбодрила подруга. – Хотя, погоди. А что это у тебя будет под платьем?

– Бюстик и «труселя», всё чистое, – засмущалась я от таких интимных подробностей.

– Я не об этом спрашиваю. Почему у тебя «труселя» достают до талии и имеют нежно розовый цвет?

– Потому, что они такие удобные, мягкие, и с талии не сползают.

– Каждая женщина должна иметь маленькие чёрные кружевные трусики и черные чулки, – опять завела ту же шарманку Люська. – Только тогда она сможет чувствовать себя уверенной и самодостаточной.

– Кажется, то же самое нам говорила директор школы, Аделаида Львовна, про первую квалификационную категорию педагогического работника. А я и так чувствую себя уверенной и самодостаточной, даже в своих розовых трусиках. Я твердо знаю, что у них не порвется резинка и что они не сползут в самый неподходящий момент.

– А ты хоть раз пробовала черные?

– Нет, нужды не было.

– Вот когда попробуешь – поймёшь.

– Фу, какая‑то у тебя наркоманская логика.

– Да я не об этом. Ты не чувствуешь себя сексуальной. Ты, в розовых панталонах, представляешь собой олицетворение хорошей учительницы, хорошей домашней хозяйки, но, к сожалению, не обольстительной кошечки. Учти, что твой «суженый» из Москвы, а там все ходят в черных кружевных трусиках и черных чулочках.

«С чего это она взяла? Знаю точно, что, когда мы были со школьниками в Москве на экскурсии, она не заглядывала ни под одну юбку, – скептические подумала я, – а, впрочем, ей виднее, у неё бывший муж за границей живёт».

– Только не надо мне сейчас ещё напоминать выражение «Красивое нижнее белье, как высшее образование – его не видно, но самооценку повышает». У меня самооценка не страдает, просто мне больше нравится удобство. А, впрочем, ладно, сдаюсь, когда ещё такого принца встречу, – сказала я и пошла в свою «сокровищницу».

Да, наверно, у каждой женщины есть такая «сокровищница» – это сокровенный, самый дальний угол в шкафчике, где лежат свернутые до лучших времён черные чулочки с кружевной силиконовой лентой и красивый, сексуальный комплект нижнего белья из черного, невесомого кружева. Эти «неприкосновенные запасы» поджидают лучшего часа, когда внутренний голос скажет, что только он, единственный и неповторимый, именно он, будет достоин увидеть и оценить такую красоту! И только ему даровано понять, какая сексуальная бабочка скрывалась в образе гусеницы в юбке «годэ». К сожалению, у некоторых женщин такие сокровищницы так и остаются нераспечатанными до тех пор, пока их обладательница, перейдя в предклимактерический период, не увеличится на несколько размеров в объёме и будет изредка доставать эти «сокровища», чтобы показать своей внучке, какой стройной она когда‑то была.

Да, хотя я на работе пропагандировала образ «училки», а в обыденной жизни предпочитала футболку, джинсы и кроссовки, у меня тоже была такая «сокровищница», а в ней лежал «ни разу не одёванный» кружевной комплект чёрного белья с чулочками.

Превращение в сексапильную леди прошло успешно, осталось надеть только маленькое черное платье. Я взяла его в руки и тут же обратилась за помощью к подруге: «Люсь, здесь чего‑то не хватает!»

– Чего может не хватать в простом платье?

– Я думаю, что брошки, чтобы понятно было, где перед, а где зад.

– Давай, натягивай! Если будет тянуть не в том месте, перевернёшь.

Я с сомнением стала натягивать большой трикотажный чулок на себя. «Интересно, наверно, так натягивают оболочку на сосиску? – вдруг подумала я. – А, впрочем, нет. В оболочку сосиски заталкивают сосисочный фарш, а я же не фарш…».

Локти предательски растягивали трикотаж в разных местах, голова почему‑то полезла в рукав, и тут уверенные Люськины руки направили ткань в нужное русло и платье село мне точно по фигуре.

– Класс! – восхищенно воскликнула она.

Маленькое черное платье стало привыкать к своей новой хозяйке.

– «Лабутены»! – вдруг закричала Люська. – Тебе срочно нужны «лабутены»!

В этом я была с ней полностью согласна. Обувь фирмы Christian Louboutin была бы нужна каждой девушке, однако, даже на распродаже, такие туфли стоили больше 30 тысячи рублей, а это моя зарплата ровно за 3 месяца.

Не спорю, «лабутены» девушке нужны, но, к сожалению, у меня есть только обычные черные выходные туфли на высокой шпильке, в которых, как я предполагаю по Люськиной энергии, мне и предстоит сегодня мучиться весь вечер. «Лабутенов» у меня нет.

– «Щас» будут! – схватила Люська мои туфли. На кухне подозрительно запахло лаком для ногтей. Дорогая моя подруженька! Она всегда найдёт выход из положения! Я смотрела и умилялась. Как же сильно она заботится о моём будущем, что взяла свой новый лак для ногтей и сейчас усиленно раскрашивает им подошвы моих туфель, прямо, один в один как в известном клипе «На лабутенах».

– Всё, готово! Пусть подсохнут.

Получилось, конечно, не очень. Разводы лака выдавали происхождение «лабутенов», но я не стала расстраивать подругу.

«А, и неважно, – подумала я, – он же не будет мне под подошву заглядывать. Да и как? Если только я наступлю ему на горло… Скорее, я наступлю на горло собственной песне, если так долго буду собираться».

Я села на табуретку и стала натягивать новоиспечённые «лабутены». И тут оказалось, что маленькое черное платье, со скоростью скатывающейся рулетки, предательски устремилось вверх и собралось на сгибе моего сидящего туловища в виде толстенькой колбаски.

– Ничего страшного. Так и задумано, – оправдала Люська поведение своего платья. – Вот, представь, ты, придешь, сядешь, и, в силу своей застенчивости, не сможешь показать свои длинные красивые ноги. А платье – опа! И вверху! И всё, вроде, как бы, нечаянно!