Клад Белёвского Худеяра. Исторический детектив написан на основании архивных записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича

– У меня другой план созрел, Егорыч. Глупо это – в Чулковку ехать. Заметут нас вечером жандармы, и что дальше? Потом придумает Муратов, как нам сбежать. И что? Как объяснять местным босякам потом станем, что мы не заодно с жандармами. Они же после побега должны весь город перекрыть, а это нам руки свяжет. Как мы своими станем среди всей этой хевры уголовной? – задумчиво сказал сыщик.

– Что предлагаете, Семён Михайлович Ложкин? – сказал, улыбаясь, надзиратель Кротов.

– Есть у меня одна мысль, Егор Егорович Вошкин. Ночлежки поменять! Тем более, у нас в Скуратовских двориках теперь товарищ появился. Нам надо к нему поближе быть. Ночлежек в Туле две или три. Поедем в окрестности Всехсвятского кладбища. Там есть одна, как раз на окраине города. В прошлом году я мимо проезжал, заприметил. Оттуда и до Скуратовских двориков недалече. А если всё сложится хорошо, как я задумал, то завтра нас всё дно города знать будет и уважать. – ответил Евграф, улыбнувшись в ответ.

К ночлежке они добрались на самом дешёвом извозчике, с которым могли сторговаться. Для этого вначале дождались, пока поток пассажиров убудет с вокзальной площади, а потом долго торговались с теми, которые остались без работы. После длительных препираний с мрачным и невзрачным извозчиком наконец‑то поехали. Пролётка была потрёпанной, лошадь изможденной, а сам извозный угрюм и неразговорчив. Через четверть часа подъехали к ночлежке. Вышли, осмотрелись. Здание было небольшим, по сравнению с московскими ночлежными домами. В тех могло одновременно разместиться до пятисот посетителей в каждой, а в этой, тульской, человек от силы шестьдесят.

– Что молчишь, лихач? Как дела у Левши? – спросил сыщик, выйдя из пролётки, расплачиваясь за поездку.

– Какого такого Левши? Такого легкового извозного не знаю, – ответил оторопевший извозчик.

 

Конец ознакомительного фрагмента