Когда растает прошлогодний снег

Что толку стоять и ностальгировать, вспоминая прожитые в этой квартире годы. Антон наскоро собрал скромные пожитки, фотографию мамы в старой самодельной рамке и покинул небольшую, но уютную двушку навсегда. В техникум его взяли без проблем, как сироту, но общагу не дали. По документам он имел жилплощадь, числился как городской житель.

 

Только спустя десять лет, когда тётка покинет этот мир, он вернётся сюда и будет судиться с абсолютно чужим для него человеком – теткиной дочерью, которая не захочет покидать перспективную квартиру: дом готовили на снос и обещали всех переселить в новое жилье, сохраняя метраж.

 

Сначала он хотел подписать отказ от причитающихся ему по праву квадратных метров, но именно Пал Санна спасла его от этого необдуманного шага. Антон подрабатывал в одной из автомастерских. С вниманием относился к каждому клиенту, а главное, помнил всех по имени отчеству. За этой работой и застала его директорша детдома.

 

Она сразу без прелюдий задала вопрос:

– Ты там что удумал, материну квартиру отдать не известно кому?

– Здрасьте, Полина Сергеевна, вы как тут?

– Ты мне тут нежности не рассыпай. Ну ладно ещё тётка тебя растила, да и то за государственный счёт, а дочке‑то ее ты чем обязан? Знаешь ли ты, дорогой мой (из ее уст «дорогой мой» слышать было не очень привычно), что тётка твоя оказалась аферисткой и никакая она тебе не родственница.

 

Антон опешил от таких новостей.

 

⁃ Но как же так, ведь вы меня ей отдали, опекунство, а документы?

⁃ Да ты не части, не части! Я ведь тебя не зря тут встретила. Специально, так сказать. Ты работу закончил?

⁃ Ну да, вроде как.

⁃ Вот и пошли, прогуляемся, подышим свежим воздухом.

 

Пал Санна резко развернулась и устремилась быстрым шагом в сторону парка. Антон скинул перчатки и как был в рабочей форме, так и бросился ее догонять.

 

⁃ Я ведь знала твою мать ещё со школы, учились мы в параллельных классах. Ее иначе как Машенька никто и не звал. Стройная как тростиночка, вздернутый носик, да ручки – палочки. Глаза голубые, как озёра в солнечную погоду. Всем помогала, всех любила, добрым словом всегда встречала и провожала. Семья была самая обыкновенная: мать медсестрой работала, отец – на заводе сменами. Беда пришла нежданно. Возвращались как‑то они вечером с работы да стали свидетелями разборки местных авторитетов, не оставили их в живых, тут же и расстреляли около дома, где они жили. Машенька тогда уже взрослый была, но справиться с утратой не смогла. Вроде как «умом слаба стала». Школу не закончила, работать тоже не пошла. Кто ее возьмёт такую? Вот и пропала девка. Кто отец твой даже не спрашивай, ее никто и беременной не видел, а я узнала, что ты родился, лишь когда мне документы из опеки принесли. Я тогда Стасе поручила за тобой присмотреть, она даже хотела усыновить тебя, да не успела. Тётка твоя названая объявилась. Вроде все чин по чину, родство доказала. Я тогда ещё подумала: ну хоть у тебя жизнь сложится. Тётка твоя оказалась тебе совсем и не тётка, самозванка она, аферистка. Жила по соседству с настоящей сестрой твоей матери, все у неё и прознала: и что сестра в городе, что квартирка в хорошем районе, выкрала документы и прикинулась другим человеком. Почему сестра с матерью твоей не общалась, эта история мне не ведома, а вот усыновительнице твоей на руку была. Навела справки о твоей мамке, поняла, что пьёт, да и подсунула дружку ее бутылочку. Кто ж разбираться будет: отправилась и все тут. Да в одном просчиталась, не знала она, что родительница твоя хоть и не в себе была, а документы справила и квартирку тебе отписала.

 

Когда все это случилось, первым участковый пришёл, соседи сообщили, и тебя сразу забрали в приёмник‑распределитель, тётка твоя не успела ничего сделать. Пришлось ей тогда опекунство на тебя оформлять. До совершеннолетия терпела, а потом выгнала тебя за порог, да квартирку‑то не смогла оформить, хоть и адвоката нашла ушлого – приушлого. Не успела. Видимо, Бог все видит!

Пал Санна вздохнула.

 

– Мать тебе все равно не вернуть, наказывать уже некого, а жильё твоё по праву. Вроде как я последнюю волю мамки твоей исполнила. Хорошая она была. Провожать меня не надо, сама дорогу найду.

 

Антону многое осталось непонятно в этой истории, а ещё он хотел спросить про Стасю, где она и что с ней, но кричать в след Пал Санне не стал.

 

Обо всем об этом Антон узнает лишь через десять лет. А пока, он искал подработку в вечернее время и снял маленькую комнатку без окна чуть ли не в подвале. Он понимал, чтобы «не сгинуть, как мать под забором» со слов тётки, Антон должен получить образование, без него найти более‑менее оплачиваемую работу было невозможно. Поэтому, парень взялся за ум и окончил техникум одним из лучших учеников. Его отметили в деканате и предложили возможность продолжить обучение за границей по программе «обмен специалистами». Антон был благодарен мастеру, который помог именно ему, сироте без семьи и родителей, без денег и протекции, получить второй диплом, но с иностранными буквами.

В одной умной книге по психологии он прочитал, что если хочешь чего‑то достичь глобального, то нужно идти к этому как по ступеням, от простого к сложному. Двигаться, ползти, не теряя надежды.

 

Но жизнь штука сложная, человеческие судьбы не прописаны на бумажных страницах. Да и время было такое, что многие взгляды менялись кардинально. Да что менялись! Специалисты не могли найти работу, уходили торговать на рынки, некоторые пытались открыть свой бизнес, но прогорели и уходили в запои, теряя все: и себя, и семью, и Родину. Антону тут повезло, он повзрослел к тому времени, когда перестройка была уже в разгаре. А когда вернулся из Франции с учебы в свою комнатку без окна, дворник дядя Саша обнял его, как своего сына:

⁃ Ну что, Антоха, вырос, возмужал! Вон прям какой красавец выладился, девчонки поди проходу не дают?

⁃ Да какие девчонки, работу бы найти.

⁃ Да где ж ее найдёшь сейчас, копейки платят, хватает лишь худо‑бедно жить. Моя‑то Маруся померла как полгода, один я теперь, как хвощ в поле. Вот думаю, Антоха, квартирку продать да в деревню податься. Там дом у меня остался, огородик, собаку заведу – все веселее будет.