LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Когда зацветает сирень

Вдыхаю аромат терпкого цитруса, исходящий от футболки. Он одуряющий. Марк пахнет так, что начинает сносить голову. А ещё я слышу глубокие и ровные удары его сердца. И оно, наверное, у Марка невероятно огромное, если он так легко смог подарить мне самые яркие и пронзительные ощущения за все мои восемнадцать лет.

– Не за что… – чувствую, как он улыбается мне в макушку, а его ладонь мягко опускается на мою талию. – Ли‑ка… – очень бережно тянет Громов.

Приподнимаю голову в ответ на своё имя и смотрю снизу вверх на Марка. На выразительные скулы, губы с едва приподнятыми уголками и залипаю в темноте его глаз и дыхании, касающемся моего лица.

Я плыву от этого момента близости. Плыву от тёплых тянущих ощущений внизу живота, особенно когда Марк сильнее прижимает меня к себе. Яркое чувство, что я такая маленькая и беззащитная рядом с ним, становится невыносимо острым. И мне очень нравится быть такой с ним.

– Поехали? – расслабленно смеётся Марк.

– Куда?

– А куда бы ты хотела?

Чудом успеваю придержать на языке: «Если с тобой, то куда угодно», – поэтому лишь пожимаю плечами и в шутку ляпаю первое, что приходит в голову:

– Не знаю. На море.

Но Марк на секунду задумчиво сводит брови к переносице, а потом его лицо озаряется улыбкой. И вопросительно хмуриться приходится уже мне. Он же не всерьёз воспринял мои слова?

– Твое желание для меня закон, – Марк ласково взъерошивает мои волосы ладонью. – Поехали, Рыжик.

***

Сегодня Марк решил, что выбить почву у меня из‑под ног в прямом смысле этого слова недостаточно. Теперь у моих ног плескались и волны. И это тоже в прямом смысле. Всего сорок минут езды от города, и машина Громова с выключенными фарами притормозила на незнакомой мне холмистой местности. Когда я вышла из авто, мне было достаточно сделать пару шагов, чтобы сообразить, что передо мной обрыв.

И сейчас я стою у его края в полном изумлении, слушая шелест воды где‑то внизу. Уже опустилась ночь, и нас окружает темнота, лишь на горизонте видны слабые огоньки. Я даже не понимаю, где мы и куда приехали, но отчётливо чувствую на своих волосах влажный ветер и слышу глухой шум волн.

– Это, конечно, не море… – произносит Марк за моей спиной, – а так… залив, но можно включить фантазию.

– А если бы я сказала, что хочу на Луну? – с трепетом и ошарашенно смотрю вперёд, обхватывая себя руками.

Мои глаза, привыкшие к темноте, вылавливают очертания линии горизонта и тянущуюся к ней слабо бликующую водную гладь. С ума сойти. Это ведь и правда выглядит словно море.

– Тогда звонил бы в НАСА, – вполне серьёзно заявляет Марк.

Чувствую затылком, что он сократил между нами расстояние до неприличного. Ещё не касается меня, но исходящее от него тепло пробивает все жалкие сантиметры между нами, сковывая и подчиняя. И я предательски дрожу…

– Твоё клацанье зубов слышно по всей округе. Иди ко мне, – тихо усмехается Марк, а его ладони ложатся на мой живот.

Я легко оказываюсь притянута к груди Громова. Каменной и горячей. Прильнув к моей макушке подбородком, Марк сильнее сжимает меня в своих объятиях, а я закрываю глаза и податливо растворяюсь в них. В его руках по‑другому не получается.

– Tu sens la fraise. Je veux t'embrasser*, – шепчет Марк, ведя носом по моим волосам.

Его сиплый выдох тёплой тяжестью отзывается где‑то внизу моего живота. Не понимаю ни единого слова, но моему телу это не мешает слишком остро реагировать на голос Марка. Он растекается внутри меня лавой. Горит и заставляет гореть самой.

– Я не знаю французского, – шепчу в ответ и вжимаюсь в его руки всё сильнее.

Проведя ладонью по изгибу моей талии, Марк разворачивает меня к себе. И сердцу в груди уже тесно, когда он пальцами приподнимает моё лицо за подбородок, заставляя открыть глаза.

Взгляд Марка полыхает из‑под полуопущенных, непростительно длинных ресниц. Он облизывает свои губы и мучительно гипнотизирует мои, проводя по их контуру большим пальцем.

– Не надо знать, надо чувствовать…

Я делаю лишь один вдох, а выдох превращается уже в тихий стон, потому что Марк накрывает мои губы поцелуем. Влажным. Горячим. Глубоким. И я не хочу ему сопротивляться. Не могу. Я обвиваю его шею, тянусь на носочках и позволяю ворваться настойчивому языку в мой рот. И позволяю запечатлеться вкусу и запаху Марка в каждом миллиметре моего сознания.

Я сдаюсь без боя волнам дрожи и непонятному, крышесносному чувству, пульсирующему внутри меня.

Да и сопротивлялась ли я Громову вообще?

***

В общагу Марк привозит меня за пару минут до её закрытия. И мы честно пытаемся добраться до её дверей как можно быстрее, но целоваться и бежать одновременно…

– Марк, всё. Пусти, – смеюсь, уворачиваясь от тысячного поцелуя.

– Не могу. Ещё хочу… ещё и ещё… – Он прижимает меня к себе, делая жадный шумный вдох у моего виска.

– Меня сейчас не пустят.

– Значит, будешь ночевать со мной, – хрипло выдыхает Марк мне в ухо.

– Громов! – фыркаю с шутливым недовольством и с мольбой смотрю в чёрный омут его глаз. – Отпускай меня…

Хотя не хочу этого сама. Мне бы ещё совсем немного его рядом.

Поджав губы и с кислым выражением лица, Марк выпускает меня из объятий. Как истинный джентльмен открывает и придерживает мне дверь.

– До завтра, – тоскливо бурчит он.

Не удержавшись, снова встаю на носочки, дарю быстрый поцелуй его губам и заставляю себя проскользнуть в открытую дверь. Прикладываю пропуск к турникетам, кивком здороваюсь с консьержкой и на плохо слушающихся ногах преодолеваю парочку ступеней к лифту.

– Лика! – громкий бас врывается в тишину холла общаги.

Не могу удержаться от улыбки и бешеного пульса, когда оборачиваюсь. Темноволосая голова Марка выглядывает из‑за приоткрытой двери. А уже через секунду он появляется там весь.

И я будто завороженная смотрю на то, как двухметровый Громов вихрем влетает в общагу и, опершись одной рукой о турникет, легко перепрыгивает его.

Ещё парочка шагов, и Марк рывком за талию притягивает к себе. А потом с горящими глазами снова впивается в мои губы поцелуем.

Яростнее и жёстче, чем это было всего несколько минут назад. Вдавливает в своё крепкое тело, которое ясно демонстрирует, куда хлынуло всё напряжение в нём. У меня подкашиваются ноги… Для меня это перебор. Слишком. Но, пока его нетерпеливые губы терзают мои, низ живота ноет так, что я не понимаю, как вообще можно унять это чувство?

TOC