Колодец

Все изумленно уставились на меня. Я, растолкав всех, не сказав ни слова, пораженный и немой, слегка покачиваясь на ногах, вывалился из кабинета и устремился в туалет. Шарахаясь о стены, залетел туда и, глубоко вдохнув запах сигаретного дыма, прильнул к крану. Отхлебнул ледяной воды и умылся. Вода стекала мне на рубашку и сильно намочила воротник. Я стоял и пялился на свое уставшее, бледное и испуганное лицо в зеркало с одной лишь мыслью – этого не может быть! Я просто накручиваю себя. Это все последствия утренних галлюцинаций, я все еще не в себе. От ледяной воды, стекавшей с моего лица, дрожь пробежала по моему телу, вызвав электрический импульс. Меня перекрыло, в глазах слегка потемнело, я сорвался с места и ошеломленно выскочил из уборной. Резко хлопнув дверью залетел в кабинет. Все уже сидели на своих рабочих местах.

– Дай мне телефон, мне нужно видео! – набросился я на начальника. – надо посмотреть еще раз!

– Эй, остынь!

– Не тормози, быстро дай мне телефон. – я сильно злился, слюни летели у меня из рта, а крепко сжатыми кулаками я уперся в стол начальника. Все повскакивали на ноги, но с места никто не сдвинулся.

– Да что с тобой такое! – начальник был слегка робкий, лысеющий мужичок, и испугавшись моей ярости он вынул телефон из кармана, разблокировал и протянул мне. – Спокойно. Возьми, нервный какой.

После, я не смог найти объяснения, почему я не взял свой мобильный и не нашел видео сам, в горячке мои мысли и действия завернули в сторону самого агрессивного варианта, дабы немного слить на окружающих бушующую внутри меня стихию. Я свирепо выхватил телефон, быстро нашел видео, выкрутил громкость на максимум и прислонил его к уху, но слов было не разобрать. Коллеги, приземлившись на стулья, между собой начали что‑то бубнить.

– Заткнитесь все! – сидя задницей на чужом рабочем столе, в помятой и мокрой рубашке, я впервые, наверное, кричал в кабинете. – Мешаете.

Это была паранойя, навязчивая мысль, засевшая в моей голове, и уже не важно было, как в эту секунду я выглядел. Мне просто необходимо было удовлетворить этот порыв. Я весь превратился в слух и пытался уловить каждую фразу и ноты голоса человека, что говорил на том видео. Тишина воцарилась в шуршащем кабинете, лишь хриплый динамик разрывался звуками аварии. Видео было короткое, так что я снова и снова включал его, прислоняя динамик к уху. Не может быть. Я вслушивался. Я пытался почувствовать. Не верю. Я смотрел на этот несущийся навстречу неизбежному помутневший и грязный синий джип, пока не удостоверился или сам себе не внушил.

– Они, – прошептал я, – это они! Это их машина. Точно они!

– Да кто они, Олег?

– Я так не могу. Мне надой уйти отсюда! – и с этими словами, я швырнул телефон на стол, схватил со стула куртку и стремительно вывалился в дверь, забыв сумку.

Все находящиеся в кабинете молча наблюдали за спектаклем, и никто даже не дернулся, лишь недоумевающий начальник не спеша прошел за мной и, стоя в дверном проеме, что‑то крикнул мне в след, замахал руками и, кажется, даже топнул ногой, но мне было плевать. Я через секунду обернулся, чтобы убедиться, что за мной никто не пошел. Кое‑как на ходу напялил на себя куртку, уже вспотев и покраснев, я чувствовал наползающую пустоту и отчаяние внутри. Эта горькая туча поднималась снизу живота и готова была захватить меня всего. Я дергано и рвано, раз сто нажал на кнопку вызова лифта, и как только двери открылись влетел туда, сбив с ног выходившего пожилого мужчину. Он вывалился и спотыкнувшись свалился на пол, попутно уронив стопку книг. Посмотрев на меня снизу, он крепко выругался:

– Драный козел!

Я молчаливо стерпел ругательства, понимая, что виноват. Однако нажал кнопу, и, смотря на него, наблюдал, как двери закрылись, а он остался лежать. Если это и впрямь мои родители, которые только утром приходили ко мне в разбитом виде, то куда бежать? Как в таких ситуациях себя вести? К этому ведь нельзя подготовиться. Куда звонить? Что вообще нужно делать? Забавно, что коллеги, несмотря на мое нестандартное, очень тревожное и паническое поведение, молча расселись по своим местам и начали пялится в экран, притворяясь, что работают. Трусы. Никто не хотел вмешиваться и оказаться крайним, никто не хотел учувствовать в этом и быть замешанным. Ни малейшего желания разобраться в ситуации, помочь. Все заткнули рты, прижали хвосты и, когда угроза миновала, как шакалы обсуждают теперь меня и высмеивают за спиной. А у меня руки трясутся.

Я невероятно долго спускался на лифте, но как только оказался внизу, сразу же выбежал на улицу, спросил у стоящих в туманном облаке людей сигарету. Девушка вежливо протянула мне пачку, и я вытянул оттуда одну. Машинально вставил ее себе в рот, ноги двинули меня в сторону кофейни, в которой меньше часа назад моя кровь запеклась на столе. Я никогда не курил. И спичек или зажигалки у меня не было, так что я просто шел с сигаретой в зубах, и носом втягивал табачные смолы. Я был растерян. Мимо мелькали люди, машины, у всех были свои планы, все мчались по своим особо важным делам и не думали делать паузу. Мне наоборот нужно было остановиться, чтобы унять эмоции и начать наконец мыслить логически. Мне нужно было время, чтобы привести ум в состояние трезвое, способное адекватно оценивать происходящее. Понять, что черт возьми этим утром происходит, и что со всем этим делать. Все походило на помешательство и паническую атаку.

Отойдя от офиса, я почти бежал, но после нескольких метров шаг мой замедлился, сконцентрировано переставляя ноги, я плавно прокручивал в голове только одну мысль. Это они или нет? Перед глазами возник вход в кофейню, в которой я уже был утром, а на двери был знак не курить. Смяв и бросив сигарету в урну, я с усилием толкнул дверь вперед и двинулся в сторону барной стойки. Зал был по‑прежнему пуст, то, что нужно.

– Флэт‑уайт? – приветливо спросила девушка, дав понять, что запомнила меня.

– На этот раз американо и стакан воды, вон туда. – я пальцем указал на столик, за которым состоялась воображаемая беседа, по‑другому и не назовешь.

Уронив свое тело на стул, я выдохнул и расстегнул куртку. Заметил, что стол был начисто вытерт и естественно, размазанной капли крови не осталось. Огляделся. Как и рано утром кофейня была безжизненно пуста, только теперь бариста неотрывно возилась за стойкой. Все это казалось мне не настоящим, игрушечным, притворным, и я снова ощутил себя героем фильма, который сидит в сплошных декорациях, а режиссер вот‑вот заботливо скажет: «Стоп, снято, ты молодец дружище, отлично держался в кадре, отдохни.». Но ни операторов, ни режиссера, ни декораций, конечно, не было, только я, тишина, и девушка, немного расплескавшая кофе, когда ставила его на мой стол. Ее милая, лучезарная улыбка все сгладила, а мне ничего не оставалось, как сухо и нервно оскалиться в ответ.

– Так, я видел их сегодня утром, – отхлебнув кофе тихонько сам с собой забормотал я, – значит, ты просто сошел с ума. Сбрендил! Это паранойя, дурачок. Они были живы, вполне здоровы, хоть и вели себя странно, но ты их щупал, слышал, ощущал их запах. Все ведь в порядке, это просто нервы, ты просто испугался. Видимо в отпуск пора, а после сегодняшней твоей выходки, лучше вообще уволиться отсюда к чертям собачьим.

– Просто у тебя слишком бурная фантазия, вот и нарисовал себе картину в красках, да так правдоподобно вышло, что крыша уехала. Сам себя накрутил и убедил. Буквально внушил. Ну похожа машина, ну мало ли похожих машин. И вообще видео нечеткое, голосов толком не разобрать, а ощущения тебя наверняка подводят и обманывают. Не стоит им верить.